Михаил "Горшок" ГОРШЕНЕВ  Памяти Михаила Горшенева

7 августа мог бы отпраздновать свое 40-летие известный панк-рок музыкант Михаил Горшенёв.

Михаил всегда был предан своему делу, своей публике. Он испытывал глубокое чувство уважения к каждому, кто ценил его самого, его творчество, его группу. Он никогда не позволял себе грубить поклонникам, отталкивать их от себя, когда они хотели с ним поговорить, сфотографироваться или взять у него автограф. На "Нашествии" 2013 Михаил вышел к поклонникам, которые его ждали, но автографы давать отказался. Его тогда окружали люди в строгих костюмах. Маленькая девочка героически протянула руку между пиджаками навстречу Горшенёву. Михаил не растерялся, сообразил – подписался. Он обычно с особым вниманием относился к решительным (именно решительным, а не настойчивым) людям, не отказывал им в их просьбах.

Показательна в данном случае московская автограф-сессия, которая прошла в этом году весной (18 марта) в Москве в театре Н. Сац. По участникам коллектива было заметно, что они пришли после длительной работы (3 часа репетировали зонг-оперу "TODD" ). Александр Щиголев (или по-простому – Поручик) сидел в кепке и не поднимал глаз, видно было, что он буквально засыпает: говорил тихо и с неохотой.

Михаил пришел и сел за стол первым, что было для нас удивительно: он обычно немного опаздывал. К Горшенёву подошла девушка с загранпаспортом, срок действия которого истек (он случайно оказался у нее в сумке, а простую бумажку давать музыканту было стыдно). Сначала участники группы полистали ее паспорт, узнав, где она была, поставив галочки в графе дети, затем передали его Михаилу, который тоже изучил документ, обернулся к ребятам и сказал, смеясь:

– Совсем обалдели, уже с паспортами приходят!.. Ха-ха!

Затем прижал к груди, подписался на той страничке, где была фотография, и вернул счастливице. Потом ещё подошла девушка и дала блокнот с изображением Михаила. Горшенёв взял его, полистал, а потом приложил к груди так же, как в первом случае, спросил:

– Это мне?

Девушка растерялась, засмущалась, но ответила:

– Нет, подпишите, пожалуйста, на удачу мне…

Но то была автограф-сессия после театральной репетиции, которая, по рассказам Горшенёва и его коллег, сильно изматывала. А на концерте, как признавался музыкант, ему всегда было проще: ведь там он управляет ситуацией, никто его не контролирует, не нужно думать, как правильно встать, чтобы не нарушить действо, можно забыть текст, а главное – поймать энергетику публики, что непозволительно делать в театре. Кстати говоря, поклонникам артист оставил приятные воспоминания о его незабываемых импровизациях на сцене, при чем не только когда забывал текст, но и когда включал в трек-лист песни зарубежных исполнителей, давал предыстории песням, которые нас, поклонников, в какой-то степени образовывали.

Ремарок к песням было достаточно много, ведь Михаил не мог просто спеть, ничего не объяснив. Поэтому когда инструменты замолкали, все замирали и ждали, что Горшенёв что-нибудь расскажет. К "Мадам Жоржетт", например, был такой зачин:
- Прекрасная женщина, жила в девятнадцатом веке. Имя ее точно не помню, но она была, по-моему, третьей женой Максима Горького. Может, кто-то знает из вас? А надо знать, надо знать, надо знать! – грозил он пальцем.

Горшенёв был человеком, который по-настоящему верил в музыку, разбирался в ней, был музыкально образован и знал, что значит творить и как это делать.
– Для меня важна цельность, - говорил он, - Мы не признаем никакой расплывчатости. Скажем, если мы делали тяжелый альбом "Бунт на корабле", то это исходило из определенного замысла. Если же мы делали лирику, то делали ее до конца. Я всегда четко знаю, какому направлению мы следуем и ради чего это нужно. В этом плане стиль является для меня определяющим фактором.

Cамое яркое и неожиданное достижение Михаила – это, конечно же, зонг-опера про безумного парикмахера под названием "TODD". Свой выбор героя Михаил объяснял тем, что ему всегда было интересно сыграть сатирического и драматического персонажа, а Тодд как раз подпадает под вторую категорию.

"Самое любимое мое – драматические темы, особенно когда ты с напарником. Мне нравится говорить. Петь нравится меньше, просто потому, что я всегда пою. Когда ты говоришь – совсем другое дело, ты полностью превращаешься в Тодда и ты выйдешь из образа только, когда закончится твоя роль, - рассказывал он "МК" в одном из своих интервью.

Истоком его творческого вдохновения была Европа, а конкретнее – Германия. Там, как говорил Горшенёв, он ходил на немецкие театральные музыкальные постановки и понимал, что хочет нечто подобное сделать в России. И сделал. Ещё он хотел поставить спектакль с тиграми, начал договариваться с братьями Запашными по поводу нового проекта "Люди-кошки", где бы перевоплощался в пантеру. Попробовав себя в качестве театрала, Горшенёв стал на ступень выше себя как музыканта.

Горшок всегда хотел, чтобы наша рок-музыка встала на одну ступень c зарубежной. Для этого, считал он, музыканты должны делать больший упор на мелодию, нежели на тексты.

"Музыка – это главное, а текст должен подкладываться под нее, только тогда мы станем на уровне всего рок-н-ролла. А так нас, всё равно, называют бардами. Это унизительно, очень унизительно!

Михаил Юрьевич Горшенёв ещё очень многое мог сделать в музыкальной индустрии для своей публики и для России в целом, о чем можно было бы рассказать. Но оборвалась жизнь, как струна на музыкальном инструменте, так же внезапно и неисправно. Поклонники всегда будут помнить музыканта, вне зависимости от того, начали они знакомство с творчеством "Короля и Шута" пятнадцать лет назад, в небольших клубах, или же на многотысячных фестивалях. Михаил Горшенев умел найти подход к сердцам самых разных людей.