Музыкальная карьера  Статья 130

Но откуда эта ужасная догадка? Зачем она терзает нашу повстанческую душу подлым конформистским сомнением? Порой нам кажется, что в отличие от нас, искренних патриотов собственной глупости, о возможности самостоятельных умственных упражнений догадались уже в "Крестьянке". (Не пугайтесь! Наша очередь подойдет после "МК" и перед "Мегаполис-Экспрессом". Так что вашим любимым рецензиям покамест ничто не угрожает.) Может, мы тоже идем вместе? И, простите, куда и кому принадлежит этот ощипанный годами затылок?..

Соратники! Растолкуйте нам, в таком случае, десять отличий рока от всего остального случившегося! Rock - не тот ли это камень, что вышиб дух, а с ним и последние мозги, из олдового элэсдэшника? И мир Фьюри, Лири и Уорхоллов был придуман не для нас, а в издевку над нами?.. Но пока наш читатель прилагается к прилагательному "благодарный", о нашем позоре не узнает никто. В том числе и мы сами. (Вспомним же здесь главную фразу, из которой произошел не написавший за всю жизнь ни одной собственной строчки музыкальный критик: "Они исписались"!)

И когда ты, читатель, переварил все это месиво внешне не сочетающихся вопросов, твой желудок сам задаст обратный встречный вопрос: "За что? По какому праву? Что они там писали о вкусной и творческой пище?" Но пока этого не произошло - желудки имеют свойство портиться с годами - нам придется тебе кое-что рассказать, читатель. Только просьба: не бросай в нас, читатель, тем камнем, ибо мы сами не ведаем, что творим. Оттого, что мы ничего не творим, а просто пишем о том, что и мы втайне мечтаем однажды стать большими мальчиками. А коль так, тебе в мире русской рок-писанины места не отводится никакого. Читатель.

Все эти беды идут от непонимания подлинной природы Журналиста. Природа эта идентична природе телевидения и рекламных щитов, но никак не нормального человека. Дело в том, что когда появился первый человек, никаких журналистов еще не было в помине. Когда же вылепленные из глины фигурки ожили и появились первые продукты жизнедеятельности, в назидание человеку, а также затем, чтоб он не отставал от жизни (в смысле, не мешкал со смертью), был вылеплен Журналист, а из его ребра - Реклама. Для первочеловека природа Журналиста была совершенно ясна, но когда высох материал, из которого он был сделан, и развеялся запах, человек совершенно утратил это древнее знание. А ведь вопреки расхожему мнению, подлинное предназначение журналиста, как и рекламного щита, как и телевизионной картинки, вовсе не в кормлении ненасытного человека ненужной ему информацией, а в постоянном его бичевании и унижении с целью указания ему его места в общей схеме мироустройства.
Поясним это на простых примерах: предназначение красочного билборда с безупречным девичьим лицом и рекламой средства личной гигиены - вовсе не в том, чтобы побудить мадам предклимактического возраста купить прокладки именно этой фирмы, и никакой другой. Его подлинная суть - в том, чтобы все выходящие из переполненного автобуса мужчины ни на минуту не забывали, что такую женщину они не смогут себе позволить даже в самом слюновыделительном сне. Другой пример: реклама таблеток от запора вовсе не ставит целью облегчить чьи-то страдания, а напоминает тем, кто еще не претерпел от этого порочного недуга, что в действительности наполняет человеческую сущность. Ни на йоту от рекламных душегубок не отличаются публицисты и теледикторы, ибо суть есть те же билборды повапленные.
Дело всего журналистского сословия выражено емким английским словом mocking - то есть в издевательстве над героями своих репортажей, да и просто читателями, рядовыми работниками и служащими жизни. Откуда ж берется такая неприязнь? И, главное, спросите вы себя, за что? Не за то ли, что сами графоманы с ужасом знают, что сами они на жизненном поприще ни на что не пригодны? Вряд ли. Скорее, корни этого информационного Холокоста лежат в Талмуде и сионистском заговоре врагов. Чем же, как не жестокой каждодневной поркой человеческого сознания следует воспринимать разжигание зрительского интереса к предвыборной борьбе нанайских мальчиков? Как может психически здоровый человек искренне убеждать зевак, что под балахоном борются два разных человека? А в случае победы человека в красном над человеком в триколоре всем зрителям будет худо, и начнется это уже в фойе, где разносчики будут продавать пиво, но туалеты будут закрыты! - Только за деньги. Но этого мало! Для того чтобы тебе поверили, необходимо убедиться в этом самому, а сделать это, даже за большие деньги, непросто.
Нужен другой стимул - а именно переходящее в ненависть презрение к зевакам. Как не оскорблением памяти живших донельзя по совести предков можно назвать бесстыжую морду высокопоставленного лица? Какие инстинкты призвана пробудить в человеке хроника каждодневных сцен насилия, смертей и увечий? А каким образом сообщение об очередной победе команды Франции по футболу над сборной Гондураса должно приблизить жизнь телезрителя к долгожданной всеохватывающей радости? Ведь после того, как телезритель выключит ящик, он встанет с кресла, пойдет на кухню, выпьет чаю, помочится, вычистит зубы и ляжет спать. Анонсируя завтрашние утренние новости, может ли диктор дать гарантии зрителю, что завтра тот проснется живым? Но вот вопрос: какой человек проснется завтра с утра? Что из себя представляет мир человека, в психику которого ежечасно насильственно имплантируются разрушающие ее информационные модули? Можно ли говорить, что опрысканная каждодневным дихлофосом пропаганды психика может быть устойчива к эрозии? Какое место человек занимает посреди мира информационных муляжей? И не есть ли они просто красные флажки, и если да, - то к какой насильственной смерти его гонят: под нож Черкизовского мясокомбината, под пулю автосалона Mercedes, или на неизбежную пугачевскую дыбу?

Но высшая форма цинизма - это создание у читателей, слушателей и зрителей убежденности в том, что где-то рядом с ними находится совсем иная жизнь.
Мы смело можем назвать это цинизмом высшей пробы, поскольку он отравляет собой все человеческие начинания, и все мысли жертвы информационного террора сводятся в одну точку. Эта точка находится там, где, по его мнению, расположена "иная жизнь". В ней нет места тому, во что он наступил в этой жизни, да и потом, по той жизни не ходят, а ездят и летают. Через совершенно незначительный с точки зрения тактической схемы, в которую он оказался вовлечен, период времени наш герой понимает, что точка с его иной жизнью нигде не находится, а стремление к ней все равно осталось. И тогда все, что остается от человека - это опустошенность, разочарование, отчаяние и озлобленность, которые и являются конечным продуктом всех информационных технологий. И тогда человек в отчаянии восклицает: "Почему именно в моей жизни нашлось место подвигу?" И тут-то цель всех совокупных информационных воздействий оказывается на 100 процентов достигнутой, и человека можно сдавать в утиль, так как родить его обратно вряд ли удастся.

Что показывает зрителю и слушателю его воображение, или точнее - что пишут или показывают по его воображению? В принципе, набор этих образов ограничен, как набор учебных иллюстраций в Photoshop. Например, эстрадно-политическая элита, кушающая что-то очень вкусное с двузубых вилочек, не смущаясь тем, что на них сквозь телевизор смотрит, пуская слюну, огромная страна. Или шикарный джип бандитского банкира, будущего покойного. Но самыми отъявленными гадами являются рок-музыканты и их недалекие, а оттого невольные, пособники рок-журналисты. Конечно, все мы хотим перед смертью съесть что-нибудь в собственном джипе. Но "нельзя же забывать и про духовность"! И ведь не все в этой жизни продается и покупается, есть ведь, в конце концов, внезапная человеческая искренность! Так вот, они вплетают свои миазмы в самое нежное цветение нашей молодости, касаются самых высоких фибр души, пока не выясняется, что это не мы звучим, а на нас играют, как на пошлой гармошке, причем - под фонограмму.
А как хочется забыться, отъехать куда-то за выцветшие и отклеившиеся в двух местах обои, и радоваться тому, что что-то обязательно будет, потому что может не быть у всех, кроме меня. Или даже ощутить себя причастным, частью нужного и небесследного, сидя на стуле и слушая день за днем, как кто-то крайне одухотворенный врывается из динамиков яростным напалмом в пасмурную московскую ноябрьскую квартиру. (Во всяком случае, пишут, что это происходит именно так.) Ведь там, под обоями, где-то живут таинственные светлые существа, про которых написано столько бескорыстных слов, чьи жизни состоят и из нашего времени и, наоборот, их жизнь мы переживаем как часть своей, и у которых не зазорно взять автограф. А они, о, повседневные! Они сидят подле телевизора и смотрят, как по нему их показывают на дискотеке, рукоположенными на зад радостных девок, и когда-нибудь не будет им счастья.
Но однажды выясняется, что все сидят на одном и том же стуле, и называется он "гаротта". И повинны в том, что волна несет нашу жизнь в унитаз, конечно же, не мы, а поднявшие черную резиновую грушу таинственные светлые существа.
И тогда одно из двух: мы или взрослеем и подсаживаемся к телевизору или садимся за клавиатуру и не стесняясь пишем о том, как... Как со своим первым альбомом, в котором нам удалось расслышать (и вам удастся, при желании) названия всех мыслимых для музыкального критика жанров и аналогии с предыдущими эпохалами, легендарный ансамбль "Молодежные" ловко взобрался на самую вершину Музыкального Олимпа. И там... И там побряцал мотнею. Ведь в жизни всегда есть место творчеству. А Федоров, сука, сидит сейчас в крутой аудиторской фирме. Под начальственным двухтомбовым столом. Вот бы и мне пристроиться куда-нибудь в "Лукойл"!.. Гринов так на...

Но мы отвлеклись. Собственно, сказать, а точнее, если вы помните, спросить у вас, мы хотели не это. А вот что: кто тут над кем издевается?
Я над собой?
Я над писаками?
Писаки над вами?
Вы над собой?
Ответы можно никуда не отсылать, оставьте их себе до востребования. И, прошу вас, не говорите, что вы не понимаете, о чем идет речь.

P.S. По соображениям, предусмотренным статьей 130 УК РФ ("Оскорбление"), я не могу опубликовать свое фото вместе с автором этого материала.
P.P.S. Это не провокация. Это рок-журналистика.