Frank FARIAN  Прощайте, Daddy Cool

23 января у себя дома в Майями в возрасте 82 лет скончался Франк Фариан, немецкий музыкант, сонграйтер и продюсер, стоявший за такими проектами как Boney M, La Bouche, Milli Vanilli и множеством других. В последнее время его имя чаще всего упоминалось в связи с разного рода скандалами и стало символом музыкальной индустрии как одного большого надувательства, однако за этим остались забытыми его реальные заслуги как музыканта.

Карьера Франка Фариана началась в середине 60-х, причем музыкант, чьё настоящее имя Франц Рёйтер (Franz Reuter) с самого взял себе американизированный псевдоним Франки Фариан, позже чуть сокращенный до "Франка". Лет десять Фариан занимался то немецкой шлягерной музыкой, то локализованной версией американских соула и рока. Занимался, надо сказать без особого успеха, но не сдался и в результате нашел-таки свою золотую жилу. В декабре 1974-го Франк в одиночку записывает диско-композицию "Do You Wanna Bump", подписанную ничего не говорящим псевдонимом Boney M и ставшую большим хитом сначала в Нидерландах и Бельгии, где танцевальная музыка всегда была в большом почете, а потом и в остальном мире.

Тут нужно сделать несколько важных замечаний. Во-первых, начало 1975-го года, когда пластинка официально увидела свет, это очень рано – эпоха диско тогда только начиналась. Нет еще ни "I Feel Love", ни даже "Love To Love You Baby" Донны Саммер (Donna Summer), Cerrone еще не выпустил "Love In C Minor", а до первых пластинок группы Chic еще почти два года. При этом "Do You Want Bump" это не просто диско, а музыка совершенно не из своего времени – монотонная и роботизированная, даром что записана без единого синтезатора. Скелетом трека стали простой рисунок ударных и не меняющаяся почти 7 минут бас-линия, а в остальном композиция звучит так, словно кто-то невидимой рукой переключает паттерны – пара-тройка лаконичных мелодий (позаимствованных из ямайского ска-трека "Al Capone" Принса Бастера) и вокальный хук (состоящий из одной фразы, которую Фариан произносит низким голосом и пары фальцетных бэков) то и дело сменяют друг друга как лупы в техно-треке.

Почуяв успех, Фариан превратил Boney M в полноценную группу, набрав в состав трех импозантных девушек и юношу, и принялся сочинять хиты. За мужские вокалы Фариан по-прежнему отвечал сам, женские голоса в студии писали Лиз Митчелл (Liz Mitchell) и Марсия Барретт (Marcia Barrett) (они же пели на концертах), а Бобби Фаррелу (Bobby Farrell) и Мэззи Уильямс (Mazzie Williams) отводилась роль танцоров, иногда исполнявших бэк-вокалы на живых выступлениях, но чаще открывавших рот под фонограмму. Сам Фариан не скрывал своего участия в группе в качестве продюсера-кукловода, но на сцену не выходил – скорее всего потому, что компания знойных молодых людей карибского происхождения выглядела куда импозантнее, чем грузноватый немец не первой молодости.

За десять с лишним лет Boney M записали не один десяток мировых хитов, многие из которых были кавер-версиями. И если по поводу "Have You Ever Seen A Rain" или "No Woman No Cry" ни у кого никогда не было сомнений, то "Sunny", "Happy Song" или "Kalimba Da Luna" в исполнении Франка сотоварищи стали куда известнее оригиналов. Вообще, Фариан в своём творчестве не стеснялся руководствоваться принципом "талант заимствует, гений ворует" – помимо кавер-версий в музыке Boney M было немало завуалированных и не слишком очевидных цитат, за которыми Фариан, большой знаток самой разной музыки, залезал порой достаточно далеко.

Помимо уже упомянутого ска (Франк вообще был большим поклонником ямайской музыки) стоит вспомнить, что мелодия в куплете едва ли не самой заезженной песни Boney M "Rasputin" позаимствована из песни "Uskudara gideriken aldida bir yagmur" турчанки Сафие Айла (Safiye Ayla), любимой певицы Ататюрка. Ну а трек "Nightflight To Venus", открывающий одноименный альбом, так и вовсе звучит как лоскутное одеяло: барабанное вступление "слизано" из "Dance With The Devil" Кози Пауэлла (Cozy Powell), а синтезаторное соло копирует мелодию из "Паваны" Габриэля Форе, французского композитора конца XIX – начала XX века.

Всё это было бы нормой в эпоху сэмплирования и постмодернизма (привет группам The Orb или The Prodigy), но Фариан проделывал все эти трюки без использования сэмплеров и по большому счету до их изобретения (ну или, если точнее, до начала их массового производства) – все эти фрагменты просто переигрывались музыкантами в студии. При этом технологии записи у Франка были самими что ни на есть передовыми – для того, чтобы диско-барабаны звучали ровнее он, например, использовал пленочные петли. Но главное – подобно электронщикам девяностых, из цитат Франк собирал свою собственную, совершенно оригинальную музыку. Ну а подтверждением его собственных талантов можно считать то, что хитов, вовсе не опирающихся на чужое наследие, он тоже написал немало. Цитирование было для него скорее проявлением безумной меломании, нежели желанием нажиться на чужом багаже.

И хотя сегодня Boney M помнят в первую очередь по самым заезженным шлягерным хитам, в дискографии проекта есть и много комипозиций, опередивших своё время или изменивших восприятие музыки – группа эта была если не "недооценена" (трудно назвать недооцененными одних из самых успешных артистов в мире), но оценена не вполне правильно. Франк был не только и не столько хитмейкером, сколько новатором и визионером. Помимо уже упомянутых "Baby Do You Want Bump" или "Nightflight To Venus" стоит вспомнить солнечную "Got A Man On My Mind" или хмуро-психоделическую "He Was A Steppenwolf". Альбом "Nightflight To Venus", выпущенный в том числе фирмой Мелодия и основательно повернувший мозги многим слушателям в СССР, вообще можно считать высшей точкой Boney M как новаторской группы. Роль одного из сессионных клавишников там, к слову сказать, выполняет не кто иной как Мишель Крету (Michael Cretu), будущий продюсер Сандры (Sandra) и создатель проекта Enigma, начинавший в роли сессионщика при большом боссе. Есть у этой пластинки и неочевидное продолжение - считающийся неудачным альбом Boney M "10000 Lightyears" 1984 года, который раскрывает группу с новой, уже целиком электронной стороны.

Параллельно с Boney M, Франк работал над еще несколькими проектами, в звучании которых его участие угадывалось, что называется, невооруженным ухом. Это и группа Eruption (помните хит "One Way Ticket"?) (у их солистки Precious Wilson, тоже к слову уроженки Ямайки, была затем и соло-карьера, тоже под патронажем Фариана), и певица Gilla. Но всё же всё самое интересное Фариан берег для своего любимого детища.

Когда диско-эпоха окончательно ушла, освободив место хаусу, хип-хопу и R&B, Франк недолго думая бросил Boney M (участники группы еще много лет "чесали" по городам и весям, а Бобби Фаррелл так и вовсе умер в Петербурге) и запустил новый проект Milli Vanilli. Здесь в основу легли те же принципы – два симпатичных экзотических юноши на сцене, великий и ужасный Франк в роли сонграйтера и продюсера, плюс сессионные музыканты и вокалисты, в чьих профессиональных качествах босс был уверен. Поначалу всё шло хорошо и даже слишком – за европейской популярностью последовала американская. Сингл "Girl You Know It's True" поднимается до второго места в хит-параде Billboard 100, а три следующих – до первого. Альбом с этими хитами логично получает в США статус шестикратно "платинового", после чего логичным итогом такого успеха стала премия "Грэмми" в номинации "Лучший новый исполнитель". Обладателями этой премии становится группа в составе Фаба Морвана (Fab Morvan) и Роба Пилатуса (Rob Pilatus), которые по факту не имели к записанной музыке примерно никакого отношения.

Вскоре группу уличают в "фонограммных" концертах (на выступлении, которое снималось, некстати "заел" трек с подложкой). Не то, чтобы "фанера" была до этого делом невиданным – "липсинкинг" в шоу-бизнесе был практикой более-менее обычной, да и вообще, "профи", стоящие за людьми, торгующими лицом, были в индустрии почти нормой. На обложках пластинок группы Chic красовались модели, не имеющие отношения к записанной там музыке, а на альбомах Beach Boys многие партии играли сессионные музыканты. Дитер Болен (как выяснилось позже) практически не пел на записях Modern Talking, а жанр итало-диско почти целиком строился на фарианоподобных продюсерах и выходящих на сцену симпатичных юношах и девушках, открывающих рот под записи сессионных певцов и певиц. Но те всё же не получали за это "Грэмми". Премию пришлось отозвать (впервые в истории), а Пилатус и Морван решили не сдаваться и записали пластинку уже с собственными голосами – неплохую, но и близко не такую успешную как их дебютный диск, всё же репутацию обманщиков было уже не исправить. Для Пилатуса дело кончилось плохо (он впал в депрессию и умер от передозировки лечебных препаратов), а Фариан навеки стал главным злодеем мирового шоу-бизнеса.

Надо сказать, что образ Карабаса-Барабаса немецкому продюсеру кажется не особенно мешал. В медиа он и так не светился, а этические вопросы его не слишком беспокоили – Фариан всегда производил впечатление этакого инопланетянина, которому человеческие эмоции чужды в принципе. Франк молча пожал плечами и пошел запускать следующий проект (благо, "кэнселить" провинившихся тогда было не принято). Девяностые были в разгаре, в поп-пространстве царил евродэнс. Казалось бы, что может сказать новому поколению дядечка, давно разменявший шестой десяток? Оказывается, много чего. Новыми детищами Фариана становятся проекты La Bouche ("Be My Lover", более известная как "La-da-da-dee-da-da-da-da" и "Sweet Dreams", не кавер на Eurythmics) и No Mercy ("Where Do You Go"). И снова успех, высокие места в чартах и миллионы проданных пластинок (всего за долгую жизнь Франк напродавал почти миллиард копий). И ладно бы Фариан просто повторял одну и ту же формулу, но нет – Milli Vanilli совсем не напоминают по звучанию Boney M, а евродэнс-ипостась Франка не похожа ни на что из того, что он делал ранее.

В XXI веке Фариан почивал на лаврах – своё время в качестве повелителя поп-рынка он, по большому счету, и так слегка перебрал. Единственным большим проектом, в котором Фариан принял деятельное участие в новом веке, стал мюзикл "Daddy Cool", премьера которого состоялась в 2006-м в лондонском театре Шафтсбери. Но его музыка продолжала жить своей жизнью и находить продолжение в записях современных артистов. Брайан Молко (Brian Molko) перепевал "Daddy Cool", Арманд Ван Хелден (Armand Van Helden) и A-Trak сэмплировали "Gotta Go Home", Леди Гага и Avalanches – "My Baker", а Марк Ронсон и The Prodigy – "Sunny". И это только вершина огромного айсберга. Но особенно отличились норвежцы, главные в Европе адепты диско-культа. Скандинавы, как и советские меломаны, буквально выросли на пластинках Франка. Тодд Терье (Todd Terje) сделал собственный ре-эдит на "Nightflight To Venus" и несколько лет играл его в диджей-сетах, а затем пошел еще дальше и записал кавер на "Do You Want Bump". А его друзья и коллеги Ханс-Петер Линдстрем (Hans-Peter Lindstrom) и Принс Томас (Prims Thomas) отдали дань классику, назвав один из своих первых хитов "Boney M Down". И кажется, подобные реверансы со стороны таких же как и он сам новаторов и меломанов, говорят о влиянии Фариана на мировую музыку куда больше, чем миллионные тиражи.