REFREE  Я плакаль...

Боясь пропустить начало, врываюсь в ОГИ со скоростью ветра. Хочу ворваться - мне не дают. Не дают люди, прижавшиеся друг к другу с плотностью селедок в бочонке. ОГИ переполнен.
Музыканты сидят. Музыка из положения сидя? Хм, давно такого не было. Последний раз видела сидящего/поющего Леню Федорова, а здесь ведь обещали нерв и надрыв: Сидит весь зал. Друг у друга на ушах, пополам перегибаясь и дыша чужим воздухом. Своего не хватает.

Музыканты скромно улыбаются и берут первый аккорд. Я уже даже не помню, сколько было их, музыкантов, на сцене - не до счета было мне. Помню только по-скромному красивого вокалиста Рауля Фернандеса, которому хотелось исключительно глаза-в-глаза смотреть. И странную, отчего-то места себе не находящую скрипачку.
Рауль плакал. По-настоящему плакал. Без истерики, тихо, микрофон не глотая, не напрягаясь, не корчась. Казалось, что он вот-вот вскачет, встанет на цыпочки и заголосит как Том Йорк. А того хуже, начнет как Мэттью Беллами, по сцене метаться. Рауль же, вопреки моему "казалось", продолжал сидеть. Сидеть и плакать. Плакать так, что хотелось плакать вместе с ним. Рауль аккуратно касался струн - они тоже плакали. Они не орали, не ревели, не надрывались, не рвались. Просто плакали. Нежно, грустно, тепло. Искренне и естественно. Хотелось плакать вместе со струнами...

Если вспомнить любимое занятие журналиста и провести аналогию со звездами высшего ранга, вспоминается тихое бормотание Coldplay. Грустное бормотание, со слезой.
И как-то басом вторила скрипка... И как-то незаметно присоединялась к общему плачу труба. Труба с клавишами как у детского пианино. Позор: не знаю, как такая труба называется. И рядом никто ликбезу не поспособствовал.

Рауль скромно улыбался перед каждой песней и объяснял, о чем, собственно, петь будет. Просил аплодировать привезенному с собой испанскому телевидению и хлестал водку за наше здоровье, запивая ее минералкой. А потом брал гитару и опять плакал...

Refree. Они замечательные. Просто замечательные - и многоточие... Они очень-очень родными показались. Они скромные-скромные, застенчивые-застенчивые. И все плачут, плачут...

Они - не испанцы вовсе. Хотя... Хотя мы просто привыкли мыслить стереотипами.
Если испанец - значит горячий мачо с постоянно шевелящимся задом, все в черном и красном и неизменное фламенко. Если британец - значит непременно грустный/ноющий/воющий, с глубокими глазами и высоким фальцетом.
Refree со стереотипами не вяжутся. Они - это брит-поп по-испански что ли... В самых лучших туманно-депрессивных традициях. Их можно почувствовать. Не просто услышать - почувствовать именно.

Наверное, там, в Испании, у Рауля не всегда все O'k. У него тоже иногда идет грустный дождь. Он тоже иногда теряет. А иногда и теряется... Ему тоже не по себе иногда от мирской несправедливости, мировых катастроф и бытового бреда. Тоже одиноко. Он как-то доходчиво об этом. Как будто нашими эмоциями оттуда, сидя, в микрофон.
Хотелось в глаза смотреть. Ловить непонятные испанские звуки, понимая их где-то внутри, в подсознании. Колет, мурашки - признак всего самого-самого.

Руки бы оторвала удальцу-звукорежиссеру: ТАКУЮ музыку испортить пытался. И кляпы раздала бы всем, кто что-то там говорил вокруг. Мешали шумы извне, мешали: Одной бы. Сесть, руки сложить крестом. И - глаза-в-глаза. Плакать. Его слезами плакать.
Но одной - это мечты. А хороший звук и вокруг слушатели, а не тусовка - мечты из разряда реальных.
Refree, возвращайтесь. Мы будем ждать.