Klaus SCHULZE  R.I.P

26 апреля на 75-м году жизни скончался Клаус Шульце (Klaus Schulze), один из пионеров электронной музыки и ключевая фигура берлинской электронной школы. Его карьера продлилась более 50 лет, на его счету десятки альбомов, сольных и в соавторстве с другими артистами, а также несколько саундтреков к кинофильмам. Его почитают любители самых разных жанров от нью-эйджа до краут-рока, однако запомним мы его в первую очередь как артиста, определившего звучание музыки космоса. В последние годы Клаус много болел, почти десять лет назад он объявил о прекращении концертной деятельности, однако студийную работу продолжал, и даже успел завершить финальный альбом.

Карьера Шульце начиналась в конце 1960-х, когда первое послевоенное поколение немецких артистов стремилось изобрести немецкую культуру с нуля. Тогда Клаус, как и положено европейскому "шестидесятнику", играл в рок-группах, но, как и многие его тогдашние коллеги, тяготился блюзовыми корнями и воспринимал рок как нечто чужеродное. Чередуя гитару (на которой он играл, положив её на пол и издавая из этого инструмента преимущественно шумовые пассажи), бас и ударные, Клаус участвовал в многочисленных и недолговечных рок-составах, концентрировавшихся вокруг клуба, а точнее – лаборатории свободных искусств Zodiac, ставшей центром экспериментальной сцены западного Берлина. Там же в 1969-м он познакомился с Эдгаром Фрезе (Edgar Froese) и вскоре получил приглашение присоединиться в качестве барабанщика и перкуссиониста к начинающей группе Tangerine Dream.

Вместе с TD он поучаствовал в записи дебютного альбома "Electronic Meditation" (1970), и пластинка эта представляет собой довольно яркий образец того, что позже получило у британских журналистов название краут-рок – немецкой импровизационно-шумовой музыки с рок-основой. Сами немцы, впрочем, предпочитали термин Kosmische Musik, то есть космическая музыка. Электроники в этой пластинке практически нет, главным образом потому что синтезаторов у молодых немецких экспериментаторов тогда попросту не было.

Покинув Tangerine Dream в 1970-м, Шульце вместе с еще одним будущим патриархом немецкой экспериментальной сцены Мануэлем Гётшингом (Manuel Gottsching) создает группу Ash Ra Tempel, где помимо ударных играет еще и на клавишных, а также вместе с тем же Гётшингом и еще одним экс-участником Tangerine Dream Конрадом Шницлером (Conrad Schnitzler) входит в состав коллектива Eruption (не путать с одноименной диско-группой). Сцена тогда была устроена по джазовому принципу – все играли со всеми, варьируя состав чуть ли не под каждое выступление. Однако ни в одной из этих групп Клаус не продержался более года, что видимо отражало его темперамент и образ мышления: комфортнее всего он чувствовал себя в соло-проектах.

Свой первый сольник "Irrlicht" он создал при помощи препарированного электрооргана и оркестровых инструментов, записанных на пленку и искаженных обработкой. "Нормальных синтезаторов у меня тогда не было", вспоминает Шульце, "а из обработки был только испорченный усилитель, так что пластинка получилась более похожей на musique concrete, чем на современную электронику". И тем не менее, при прослушивании "Irrlicht" сегодня в глаза бросается связь альбома не с шумовой (в отличие, скажем, от пластинок Tangerine Dream тех же времен), а именно с симфонической традицией. От коллег по берлинской сцене Клауса всегда отличала именно любовь к вагнеровскому романтизму.

Стиль, с которым мы в первую очередь ассоциируем Шульце как композитора, величественная космо-электроника, построенная вокруг внутренней пульсации и паутины секвенсорных петель, сформировался примерно к альбому "Blackdance", а пика достиг на альбоме "Timewind" (1975), когда Клаус наконец обзавелся приличной студией – все его фотографии того времени выглядят как съемки из кабины космического корабля, что как нельзя лучше соответствовало его звучанию. К тому же Клаус охотно выносил весь этот космос на публику. В то время как многие электронщики в принципе отказывались от концертных выступлений или играли живьем редко и поневоле, Шульце много гастролировал и не стеснялся на концертах импровизировать. С тех пор некоторые "номерные" альбомы Клауса будут, по факту, концертными, то есть записанными во время живых выступлений.

Несмотря на то, что музыка Клауса Шульце, казалось бы, идеально подходила для научно-фантастических фильмов об освоении космоса и поиске внеземных цивилизаций, своим в Голливуде он, в отличие от собрата по электронной сцене Вангелиса (Vangelis) так и не стал. Его первая официальная работа в кино – это саундтрек к порно-фильму "Body Love" (пластинка считается одной из лучших работ Шульце, но кто сейчас вспомнит сам фильм?), за которой последовали несколько документальных фильмов и целая серия хорроров: "Барракуда" (1978), "Блжайший родственник" (1983) и далекий от мейнстрима, но полюбившийся критикам и оставивший след в истории кино австрийский триллер "Страх" (этот фильм среди главных своих ориентиров в профессии называет Гаспар Ноэ).

Даже знаменитый альбом "Dune" (1979), записанный под впечатлением от фантастической саги Фрэнка Герберта, не связан напрямую ни с одной из её экранизаций. Здесь Шульце демонстрирует, что его сфера интересов простирается куда шире электронной сцены. С одной стороны, он отдает дань симфонической традиции, возвращаясь к струнным (да и по форме это пластинка уже почти академическая). В то же время вокальная импровизация Артура Брауна (Arthur Brown) проводит нить к другому корню Шульце, рок-музыке. Казалось бы, что могло связывать немецкого электронщика, склонного к академизму, и пионера шок-рока по прозвищу The God Of Hellfire? Не иначе, как глубокое понимание музыки и тяга к экспериментам.

Став флагманом берлинской электронной школы (так чаще всего стали называть секвенсорную спейс-электронику родом из Германии), Шульце оказался в фаворе у мейджор-лейблов: в Британии его издавал Virgin, в США – Island, во Франции – EMI, но его первым издателем на родине долго оставался независимый краут-роковый лейбл Brain. Однако к концу семидесятых электроника вместе со своим "старшим братом" прогрессивным роком постепенно начала выходить из моды, и интерес гигантов к пластинкам Шульце (которые он записывал в среднем по две в год) заметно ослабел. Тогда Клаус решил, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. В 1979 году он, не превращая сотрудничества с Brain, выступает сооснователем лейбла Innovative Communication, где ставка делалась как раз на электронику, но диапазон брался чуть шире – и берлинская школа, и краут-рок, и новая немецкая волна, и даже smooth-джаз с нью-эйджем, от которых Шульце старался дистанцироваться.

Первым релизом лейбла стала пластика проекта Richard Wahnfried, альтер-эго Клауса Шульце (псевдоним недвусмысленно отсылает к его любимому Вагнеру). Относительно записей под собственным именем Ванфрид чуть лучше соответствовал нормам музыкального мейнстрима – диск звучал более ритмично и в нем были заметнее гитары, но узнать почерк автора не составляло большого труда, да он особенно и не скрывался. Под этой личиной Клаус впредь публиковал ту музыку, которая не вполне вписывалась в его "генеральную линию".

Восьмидесятые оказались трудным периодом практически для всех героев первой электронной волны. С одной стороны, происходил квантовый скачок в технологии (на смену аналоговым синтезаторам приходили цифровые, а вслед за ними и сэмплеры). С другой, сам облик электронной музыки менялся – на смену спейс-электронике приходили синтезаторное диско, синти-поп, электро а затем и хаус с техно. Шульце эти изменения не игнорировал, но и соревноваться с молодежью не пытался. С одной стороны, в восьмидесятые в его карьере отчетливо наступает "цифровой период", к тому же в его музыке резко повышается роль ритм-секции, которая в семидесятые была довольно условной. Но Шульце вовсе не начинает играть диско, по-прежнему любит треки по 10-20 минут и сделав мелодии чуть более выраженными, все же сохраняет верность стилю.

На Innovative Communication под его покровительством тем временем вырастает новое поколение последователей – Роберт Шрёдер (Robert Schroeder), P-Cock, позже – Software, Megabyte и Mind Over Matter. Во многих проектах Клаус берет на себя роль продюсера, а в некоторых составах (например, в NDW-группе Din A Testbild) даже участвует в качестве музыканта. Примерно тогда же Шульце начинает сотрудничать с Райнером Блоссом (Reiner Bloss) (вместе они запишут несколько пластинок на грани берлинской электроники и несколько шизофренического нью-вейва), ну а в конце 80-х Клаус недолгое время поработает с поп-группой Alphaville, и это союз уже совсем неожиданный.

К наступлению девяностых фигура Шульце воспринимался двояко. С одной стороны, спейс-электроника, которой он продолжал заниматься, всё более уходила в нишу нью-эйджа (частью которого Клаус никогда себя не считал) и репутацию в меломанских кругах эта сцена имела не лучшую – мол, музыка эта устарела и давно не несет в себе никакой новизны. С другой, именно на наследие берлинской электронной школы во многом опиралось европейское рейв-поколение. Это касалось и транса (который, если вдуматься, представлял из себя секвенсорную космо-электронику 70-х с подложенной под неё клубной "бочкой", да и происходил тоже из Берлина), и эмбиента, а также чиллаутной сцены в целом. Отцы чиллаут-движения Алекс Паттерсон (Alex Patterson) и Миксмастер Моррис (Mixmaster Morris) во всю играли ранние пластинки Шульце, Ash Ra Tempel и Tangerine Dream еще в первых чиллаут-комнатах Лондона. Да и возникшая в Британии и Германии в первой половине 90-х эмбиент-сцена во многом наследовала именно звучанию Шульце 70-х.

И если Tangerine Dream в современную сцену удалось вписаться уже в 2010-е, в последние годы жизни Эдгара Фрёзе, то Клаус Шульце сумел неплохо интегрироваться в новую среду. В 1994-м начинается его многолетнее сотрудничество с Питом Намлуком (Pete Namlook), руководителем лейбла Fax +49-69/450464, адептом аналогового звука и гуру немецкой эмбиент-сцены. В рейв-тусовке Намлук никогда не считался до конца своим: он был старше, имел джазовое прошлое и не слишком тусовался в клубах. Но авторитет даже среди звездных диджеев имел огромный: поработать в его студии и записать с ним совместный альбом (а Пит очень тяготел именно к колаборациям) было частью для каждого электронщика. Намлук и Шульце не только нашли общий язык в студии (время от времени привлекая еще одного представителя "старшего поколения" Билла Ласвелла), но и стали друзьями. На счету их проекта, иронично названного Dark Side Of The Moog, 11 альбомов, в название каждого из которых тоже вынесен каламбур на тему Pink Floyd и синтезаторов.

Важным дополнением к дискографии Клауса стал и вышедший в 1996-м двойной альбом "Are You Sequenced?", первый диск которого звучит как максимально приближенная к трансу версия классического Шульце 70-х а-ля "Timewind" или "Picture Music", а на втором собраны ремиксы от электронщиков нового поколения типа Humate, Томаса Фельмана (Thomas Fehlmann) и того же Намлука. Намлук убедил старшего коллегу в том, что аналоговый звук – не отживший себя анахронизм, а технология, сильно недооцененная и не до конца раскрытая. При этом и интереса к цифровым и даже программным синтезаторам Шульце, который всегда интересовался технологическими новинками, совсем не утерял, продолжая выпускать и "цифровые" альбомы.

В новый век Шульце входит уже в статусе признанного мэтра. С конца 90-х Клаус (а точнее его многочисленные издатели) регулярно выпускает десятки дисков архивного материала (в том числе, музыки для кино и балета), огромная часть из которого никогда ранее не публиковалась. Чего стоят хотя бы 50-дисковый (!) бокс-сет "The Ultimate Edition" (2000) или 16-дисковая серия "La Vie Electronique". Темп работы над новыми записями Клаус значительно сбавляет, но их качество от этого только растёт, например, диск "Kontinuum" (2007) едва ли уступает его пластинкам классического периода. При этом всё это время Шульце достаточно активно концертировал, не вписываясь в изнуряющие туры, но давая нечастые, но регулярные и совершенно разные по содержанию концерты на академических площадках.

Важнейшей вехой в позднем этапе его творчества становится сотрудничество с певицей Лизой Джеррард (Lisa Gerrard), которую мы знаем в первую очередь по группе Dead Can Dance. Клаус на протяжении всей карьеры экспериментировал с вокалом – в его пластинках звучало и оперное пение, и экспериментальные вокальные импровизации, да и поп-формата он был не чужд, хотя бы в качестве продюсера. Но найти вокал, который бы органично звучал в контексте его фирменного космического звука, было крайне сложно. В итоге, идеально подходящим для него неземным голосом оказалась именно Лиза Джеррард, с которой они выпустили один студийный и несколько концертных альбомов.

В 2013-м Клаус объявил о прекращении концертной деятельности из-за болезни, однако продолжил работать над новым материалом. "Не могу себе представить, чтобы я перестал заниматься музыкой", говорил тогда Клаус в интервью, "Я же, по сути, живу в студии, которая оборудована у меня в гостиной. Главное просто всегда держать её в рабочем и включенном состоянии, чтобы всякий раз когда мне приходит в голову какая-то идея, я мог просто подойти к синтезаторам и нажать на "запись".

Свой последний альбом Клаус Шульце завершил уже в этом году – один из треков был опубликован за несколько дней до смерти, а выход альбома "Deus Arrakis" запланирован на июнь. На финальной работе Шульце снова возвращается к теме любимой "Дюны", тем самым как бы закольцевав свою историю (первая "Дюна" 43 года назад завершала его берлинский период). Впрочем, по всей видимости, и после выхода этого альбома нас ждет еще немало сюрпризов из архивов герра Клауса. Да, по правде говоря, и на то, чтобы внимательно послушать и осмыслить всё то, что он успел опубликовать при жизни (а это более 150 часов музыки) у нас уйдет еще немало лет.