ФЕСТИВАЛЬ  FIJM 2018: вольности перевода

Занесенный в книгу рекордов Гиннесса как крупнейший на планете, 39-й по счету и 12-й на моей памяти Festival International de Jazz de Montreal еще даже не достиг экватора, но уже вовсю напрашивается на то, чтобы признать его одним из лучших в истории. В следующем году у FIJM юбилей, по поводу которого его организаторы планируют расширение пространства гульбы и выезд за пределы ежегодно балуемого сотнями концертов даунтауна (каждое лето право принимать часть фестивальной программы будет выпадать новому району), ну а пока все, как обычно, сосредоточено в слегка ужавшемся из-за ремонта, но по-прежнему колоссальном музыкальном оазисе в самом центре города.

Честь открывать 39-й FIJM выпала прекрасной дочери замечательных родителей Шарлотте Генсбур (Charlotte Gainsbourg), навестившей Монреаль впервые за восемь лет, причем сразу с двумя клубными концертами. Поводом для возвращения стал недавний альбом "Rest", на котором Шарлотта наконец-то зазвучала не как ее очередной продюсер (будь то Air или Бек), а как более или менее самостоятельная творческая единица - насколько это в принципе возможно, если в возрасте 13 лет ты записала с папой "Lemon Incest".

Посвятив "Rest" львиную долю шоу, окруженная пятью музыкантами (включая ноль гитаристов) и простыми, но доходчивыми декорациями Генсбур особенно запомнилась исполнением "Deadly Valentine" (превратившейся в народное техно со стробоскопами) и титульного трека (напротив, ставшего еще интимнее), но не то чтобы перестаралась: отыграв ровно час, Шарлотта напомнила о своей провокационной славе уже на финишной прямой, спев на бис деликатную кавер-версию "Runaway" Канье Уэста (Kanye West) и, куда без нее, "Lemon Incest".

К 40-летию FIJM начал готовиться загодя, первым делом изменив доселе незыблемой традиции открывать каждый фестиваль большим бесплатным концертом какой-нибудь звезды. В этом амплуа только на моей памяти успели побывать Стиви Уандер (Stevie Wonder), Руфус Уэйнрайт (Rufus Wainwright) и Файст (Feist), но на сей раз так называемых blowout-шоу - два вместо трех, а звездами дня открытия успешно притворились !!! (они же Chk Chk Chk, они же - одна из первых странностей в каталоге электронного лейбла Warp).

Успешно - потому что концертные лица группы, солистка в блестках и фронтмен в вызывающе коротких шортах трудились, не покладая рук. Притворились - поскольку умеренно бойкой гей-дискотекой фестивальных завсегдатаев, как ни крути, не надуть. Как бы то ни было, танцы продолжились и на следующем крупнокалиберном шоу под открытым небом - канадца мексиканских кровей Boogat, собравшего перед World Stage на редкость ревностную аудиторию и умело подогревавшего ее то латино-стандартами, то песнями со своего недавнего испаноязычного альбома.

Как и Boogat, еще один местный резидент Жан-Мишель Бле (Jean-Michel Blais) смутил разве что чрезмерно наплевательским отношением к англофонам, предположительно забыв, что определение "международный" присутствует в названии фестиваля и высказавшийся (на квебекской разновидности французского) в уничижительном духе "плохо учились в школе - обратитесь за переводом к соседу". Для композитора-неоклассика Бле вообще очень много чесал языком - но, по крайней мере, музыка у него что надо: пианино плюс электронные эффекты, Тирсен плюс Фрам, обратите внимание на новую пластинку "Dans ma main".

Нахальство Бле особенно смущало с учетом того, что в Maison symphonique он вообще-то был первым актом, тогда как нечастый для этого FIJM солд-аут обеспечил гость из Исландии - Олафюр Арнальдс (Ólafur Arnalds). Выйдя под шорохи дрона, Арнальдс сразу дал понять, что он как минимум не сэкономил на транспортных расходах, привезя с собой струнный квартет, перкуссиониста, три пианино и "вот этот инструмент", на который он, по его собственному признанию, "потратил все деньги": контролировавшийся нажатием кнопки и переливавшийся целой симфонией огоньков и звуков.

Словно соревнуясь со своим братом по оружию и частым коллаборатором Нильсом Фрамом (Nils Frahm), Олафюр покорял и количеством (инструментов), и качеством (исполнения), и обаятельной - очень самокритичной и очень исландской - болтовней, по ходу которой выяснилось, например, что свой замечательный дебютный альбом "Eulogy for Evolution" Арнальдс написал тинейджером, маясь от безделья в канадском Галифаксе, куда его притащили родители. Сыграв полдюжины песен с грядущей - судя по всему, великой - пластинки "re:member", Олафюр дал блеснуть скрипачу, закончил трогательным посвящением покойной бабушке (после чего, кажется, прослезился) и с ходу врезался в память как автор одного из лучших шоу фестиваля - и года.

Англичане Metronomy после такого катарсиса показались немного слишком легковесами, но вне контекста все это - снова танцы, потешный конферанс на французском и упрямая ассоциация с объевшимися конфет MGMT - выглядело более или менее идеальной пятничной вечеринкой. Впрочем, если в пятницу MTELUS - самая востребованная площадка города - позитивно вибрировала, то на следующий вечер ее откровенно сотрясало - "Кулаками ярости" и другими демонстрациями монументальной крутизны лос-анджелесского тенор-саксофониста Камаси Вашингтона (Kamasi Washington).

Камаси принято безмерно уважать, но любя поддевать по поводу хронометража его альбомов. Буквально на днях вышел новый, "Heaven and Earth" - не без труда уместившийся на пяти (!) LP и нарвавшийся на комментарии в духе "артист, конечно, великий, но как же ему нужен редактор". Что ж, выяснилось, что живьем в Вашингтоне просыпается внутренний редактор на зависть кому угодно - драматургия двухчасового (всего лишь!) шоу была на высоте: от программного заявления о том, что все мы разные и это нужно "не выносить, а воспевать", и последовавшей за ним песни с прошлогоднего EP "Harmony of Difference", до совершенно феерического финала - той самой "Fists of Fury".

Поочередно дав слово двум барабанщикам (по признанию Камаси, их диалоги на сцене ему нравятся гораздо больше, чем они же - в многочасовых поездках в автобусе) и контрабасисту, Вашингтон, разумеется, остался главной звездой вечера (один его вид, по-моему, не подразумевает иных опций), но и напомнил, чего стоило ждать совсем скоро. Не только Дня Канады и традиционно выпадающего на него квебекского Дня переезда (в буквальном смысле дня, когда все переезжают), не только самого жаркого и душного дня этого лета, накануне которого местный минздрав попросил всех, кто никуда не переезжает, сидеть дома под кондиционером, но и дня, когда на FIJM вернулись GoGo Penguin.

Электроджазовое трио из Манчестера нагрянуло в Монреаль в четвертый раз за три года и явно приобретает все новых и новых поклонников: на концерте в Club Soda были еще один солд-аут и глухой "биток". На сей раз контрабасист и номинальный фронтмен Ник Блака (Nick Blacka) осмелел до того, что решил общаться с аудиторией на французском - правда, с ярко выраженным манчестерским акцентом, за который он извинился, но в какой-то момент все равно нарвался на реплику "по-английски тут тоже понимают" из зала. Обиженный Ник промолчал - и обрушился на свой инструмент с удвоенным энтузиазмом, как минимум полдюжины раз сорвав овации не по окончании, но в разгар очередной песни (хотя и на английский в итоге перешел).

Ничуть не уступали ему и пианист с барабанщиком, и все вместе они, образцово мелодичные и вызывающе техничные, всерьез претендуют на лавры новых, чуть более причесанных Red Snapper (с поправкой на то, что GoGo Penguin уже заметно популярнее, чем Red Snapper на пике славы). Сыграв половину нового - отличного - альбома "A Humdrum Star" и несколько старых вещей и сразив ими как предположительных поклонников, так и явных неофитов (таких было немало), англичане вновь продемонстрировали, что они - идеальная для этого (да и любого другого) фестиваля группа, которую на FIJM позовут еще не раз.

Во второй части репортажа с 39-го Festival International de Jazz de Montreal - Херби Хэнкок (Herbie Hancock), Мозес Самни (Moses Sumney), Bonobo, Джейн (Jain), The War on Drugs и не только.