ATLANTIDA PROJECT  "Музыкант жив, пока звучит его музыка"

8 декабря состоялась презентация альбома "Бездна" группы Atlantida Project, вышедшего более, чем через год после смерти солистки. Сергей Зязин рассказывает об истории группы, записи альбома и Саше Соколовой.

Звуки: Давай начнем с вашего знакомства с Сашей.
Сергей Зязин: Мы познакомились в конце 2006 года. Тогда мы с другом сделали арт-пространство, и Саша с группой Берег пришла к нам выступать. На меня это все произвело очень сильное впечатление, чуть позже я понял, что на меня большое впечатление произвела именно Сашка, и появилось сильное желание как-то взаимодействовать. Потом из группы Берег ушел барабанщик и Саша предложила мне поучаствовать в этой роли. Мы начали выступать вместе, какое-то количество концертов отыграли в рамках Берега, но у меня были какие-то свои идеи: в голове все стало фрактально оплетаться звуками – собиралась целостная аранжировка. Нелогично, когда барабанщик объясняет гитаристу, как ему играть, поэтому мы решили сделать отдельный проект. Ну и буквально через две недели после его создания Саша распустила группу Берег.

Звуки: Первая песня Атлантиды?
Сергей Зязин: Ты знаешь, это была песня, которая так и не вышла официально – "Запой, мой соловьюшка". Это была первая песня, на которую у меня начали появляться идеи аранжировок, но она такова, что чем больше в нее погружаешься, тем больше понимаешь, что ничего не понимаешь. Мы играли ее только в концертных вариантах. Это такая мистическая для меня песня, с которой все началось, но ее как бы нет.

Звуки: Давай тогда поговорим про запись первого альбома "Новое измерение".
Сергей Зязин: "Новое измерение" мы начали записывать с песни "Sarva Mangalam". Это происходило довольно феерично: ночью в грозу в студии "Мелодия", которая тогда располагалась в действующем храме на Васильевском острове. Получилось такое смешение религий. Надеюсь, хуже никому от этого не стало.

Звуки: По-любому нет. А откуда вы брали деньги на студию, это же дорогое удовольствие для молодых музыкантов?
Сергей Зязин: Ну да, но все своими силами. Я тогда работал программистом и все деньги тратил на проект. Мы были перфекционистами, искали идеальное звучание и переписывали песню тысячу раз. Вот, в 1001-й сложилось.

Звуки: Плавно перейдем к съемкам первого клипа на песню "Разум". Очень редкая история, когда первый клип делается на профессиональном уровне.
Сергей Зязин: Все наши клипы снимали Антон и Ира Дроздовы-Счастливцевы из PsyDoc Film. У нас было желание снять этот клип, и мы пробовали это делать сами, и у нас не особо получилось (смеется). А Антон на тот момент уже был профессиональным режиссером и снимал клипы для известных артистов. Ему понравилась эта идея. Это был 2010 год, мы на неделю выезжали в Карелию на съемки. Образы продумывала и конструировала Ира. Снимали в два этапа: зимние кадры со снегом в Озерках в Ленобласти, а летние – это уже Карелия. Нас никто не спонсировал и выход клипа затянулся, он был выпущен уже в 2011 году. У него была очень красивая презентация: мы специально притащили кучу сухих деревьев из Карелии и проецировали клип на стену здания.

Звуки: А вторым альбомом должна была стать "Бездна"?
Сергей Зязин: Да, мы так планировали ее. Но потом Саша заболела, все встало с ног на голову, и мы смогли выпустить только пол-альбома (EP "Мир" - прим. Ред.). Я только сейчас вернулся к этому вопросу и выпустил целый альбом. На самом деле записывался он еще в 2011 году. Записать-то недолго: поехал-записал. А вот сводить и вычищать все это…

Звуки: А профессиональная помощь? Продюсеры?
Сергей Зязин: Мы сами себе продюсеры. Но в тот момент появился человек, который очень сильно помог с оборудованием. Такие волшебные люди иногда появляются, но остаются за кадром. Но тем не менее, история такова: один из наших поклонников пригласил нас на встречу с неким богатым и влиятельным человеком. Ну мы так уже к этому всему относились… Много было таких встреч, обычно они заканчиваются историей о том, что мы завтра станем звездами, после чего человек навсегда пропадает. Мы так уже шли на эту встречу, мол, ладно, сходим. Но когда мы пришли, то поняли, что это, по ходу, первый раз, когда действительно что-то должно сработать. Во-первых, это оказался действительно очень богатый человек, и во-вторых, что самое прекрасное, он занимался музыкой. И он предложил нам свою студию. Мы так переглянулись с Сашкой: а чего нам студия; мы вот собирались в лес поехать записываться, дайте нам пару микрофонов, вот это будет круто. И он такой: а что, берите. Когда мы ехали на моей "Ниве", загруженной этой аппаратурой, я понимал, что все это стоит раза в четыре дороже, чем сам автомобиль.

Звуки: А почему вы отказались от профессиональной студии и выбрали лес?
Сергей Зязин: Деревянный дом в лесу, особенно в сосновом лесу, это вообще идеальные акустические условия на планете Земля. Деревянный дом дышит, он правильно резонирует, в нем нет стоячих волн. Ну, только возле печки. Это правильный баланс баса, который остается внутри этого дома ровно в том количестве, в каком нужно, и расходится он именно так, как надо. И если у тебя все правильно настроено, ты в буквальном смысле купаешься в басу. Помнишь, колонки музыкальные раньше делались из дерева? Вот мы и нашли себе большую деревянную колонку.

Ну и само нахождение в лесу, вдалеке от суеты городской - в таких условиях работа протекает лучше. Там даже интернет у нас не ловил. То есть, вообще там ничего не было. Магазин ближайший в двадцати километрах.

С аппаратурой это же был блеф небольшой с нашей стороны. Мы приехали со всей этой аппаратурой домой, посмотрели на нее и задумались: ну хорошо, и что теперь со всем этим делать? Дома-то никакого не было. Я позвонил своему другу, попросил помочь найти дом в Карелии. И он такой: а чего снимать? Вон у нас дом стоит – приезжайте да живите, сколько надо.

Звуки: И сколько вы там сидели?
Сергей Зязин: Месяц. Вообще не скажу, что это прям счастливый момент был. Сейчас я, конечно, вспоминаю его с теплотой, но тогда это было тяжеловато. Ты сидишь в одиночестве и изоляции месяц, занимаешься одним и тем же делом и начинает голову-то накрывать.

Звуки: Какие треки вы там записали?
Сергей Зязин: Песня "Гвозди" почти целиком. Там был записан вокал, гитары, сделаны некоторые аранжировки.

Звуки: То есть, песня с Нойзом была записана еще до появления Нойза?
Сергей Зязин: Да-да-да! Мы не знали тогда, к чему мы придем, там было просто два припева, небольшой куплет и все. Мы тогда просто писали. Ну, из серии "Потом посмотрим, что из этого получится". Потом уже познакомились с Ваней, писали "Иордан" и показали ему "Гвозди". Ему она очень понравилась и вот сделали сейчас.

Звуки: Это первый на моей памяти трек Атлантиды в такой… Смелой стилистике.
Сергей Зязин: Ну как есть. Все слова уместны, они не пошло звучат, они звучат злободневно и так, как есть.

Звуки: В начале 2014 года вы оказались на гастролях в Израиле и Саша попала в больницу.
Сергей Зязин: Она как-то чахла задолго до этого. Ей все хуже-хуже-хуже, но никто не задумывался, что все может быть настолько серьезно. Она ложилась в больницу незадолго до этого, пролежала там три недели, ей сделали все анализы и выдали вердикт: "Ты перетрудилась просто". Ничего не диагностировали, хотя тогда уже была вторая стадия скорее всего. Больница №9 на Крестовском острове.

Звуки: И через несколько месяцев в Израиле поставили сразу четвертую стадию.
Сергей Зязин: Да. Это какая-то особо ядовитая форма рака была. Вообще у нас тогда был довольно длинный гастрольный тур, сначала по России, потом сразу же самолет в Израиль, все нон-стопом. Тяжело было всем, поселили нас в не самых хороших условиях, и что с Сашкой, тоже непонятно – как будто просто она устала. Я-то отдохнул через день, пошел гулять по Тель-Авиву, а она лежит и лежит. Потом еще клип на "Тахана Мерказит" снимали, тоже ей было очень хреново, а мы думали, что то ли чем-то отравилась, то ли акклиматизация. Но в клипе видно, что она намного более худой выглядит. Потом был концерт в Тель-Авиве, а потом она слегла, попала в больницу. Тоже есть интересный такой момент: это, собственно говоря, была Пасха, и мы оказались в храме Гроба Господня. Ничего не хочу сказать, но не помогло. Потом больница, диагностика, было все больше подозрений, что это рак, и никто не может найти, где он и какова локализация изначальная. Ну и в какой-то момент я понял, что все, мне пора ехать, деньги искать. Приняли решение, что ей надо оставаться, потому что про российскую диагностику мы все поняли тремя месяцами раньше. Я приехал, связался со всеми нашими коллегами, и то ли в тот же день, то ли наутро следующего дня мы уже начали поднимать вот эту огромную бешеную волну по поводу того, что случилось и сбора средств. За три дня где-то насобирали кучу денег, которая и была нужна. Тут, конечно, отдельное спасибо всем поклонникам, которые поддержали. Нам нужно было оружие, и в тот момент оно у нас появилось.

Звуки: Какие прогнозы тогда были?
Сергей Зязин: Где-то недели три жизни определили ей и все. Мы сразу начали химиотерапию тогда, потом вернулись в Россию – диагноз был, препараты те же, просто там в десять раз дороже. И самое главное - Саша очень рвалась домой, в Питер. В какой-то момент подключился Сергей Борисович Оникиенко, врач, который вел ее. Ему тоже огромное спасибо.

Звуки: Ты потом говорил, что дело было не в деньгах.
Сергей Зязин: Да. Деньги были, а способов не было. Ее лечили экспериментально при помощи виротерапии. В основном при помощи вируса Сендай. На самом деле это перспективная методика. К моменту смерти у Саши уже не обнаружили раковых клеток, фактически мы победили рак. Во всем этом есть философский смысл, потому что виротерапия была изобретена еще в 70-е годы, и до сих пор она в экспериментальном состоянии. Проблема рака, - проблема мира, - заключается в том, что нас от ее решения отделяет тотальная бюрократия и тотальная жажда денег со стороны властьимущих, а также полнейшая их незаинтересованность в судьбе мира. Если бы сильные мира сего захотели решить эту проблему, она бы решилась гораздо быстрее. Но возможно, мир этого заслуживает. Он настолько погряз в коррупции и бюрократии, что рак видится как некий ответ небес. Жаль только что зачастую ударяет это по обычным невинным людям.

Звуки: То есть, мы можем себя спасти, но не хотим этого сделать.
Сергей Зязин: Типа того, да. Нам важнее набить карманы.

Звуки: В тот период вы познакомились с Машей Макаровой.
Сергей Зязин: Да! Сначала это был такой шок, потому что Маша – это такая звезда из детства. Конечно, Сашка была очень рада, когда вдруг Маша пришла к ней в гости. На самом деле тогда отозвались многие из коллег по цеху, помогали нам, но вот именно с Машей как-то сложилось. Они решили вместе попеть, записать песню. В этот альбом она не вошла, но я думаю, что мы сделаем отдельную версию. Еще была Оля Арефьева. Они были знакомы с Сашей, мы пересекались на одной сцене несколько раз. Изначально вообще Оля вышла на меня и предложила сделать что-то вместе. Мы даже что-то записали, но потом стала происходить вся эта ужасная история и вообще ни до чего. Помогали на самом деле все и очень много. Theodor Bastard очень сильно. Когда была наша первая "Кибертерапия" (концерт помощи Саше – прим. Ред.), Вася В из Кирпичей выступил, потом мы вместе записали трек "Acid Drops". Маркшейдер Кунст выступали.

Звуки: Было удивительно много концертов.
Сергей Зязин: Да. Когда мы делали первую "Кибертерапию", мы там были, конечно, заявлены, но было непонятно, будет ли Сашка в силах выступать. В итоге она вышла, и у меня уже треклист закончился, а она все еще хочет петь. Периодически люди пишут, мол, зачем мы на концертах ее мучили, но на самом деле все было совершенно наоборот! Ей все время хотелось выступать. Музыкант этим живет. Она продолжала жить и до самого последнего момента занималась любимым делом. Немножко спорный последний концерт, конечно… Планировался он заранее и на тот момент казалось, что мы победили. Мы месяц готовили этот концерт, пригласили музыкантов, впервые позвали Стасю Михайловскую. Я занимался концертом и как-то упустил или недостаточно проконтролировал то, что происходит с Сашкой. Это уже был август, тогда начались осложнения. Я приехал к ней за пару дней до концерта, оценил ее состояние и спросил "Саш, может, отменим концерт?". Она посмотрела на меня и сказала "Еще одно слово – убью нафиг!". Мы оформили сцену, поставили ей диванчики, чтобы было удобно, но она сказала "Так, диваны нафиг, я буду в инвалидной коляске выступать, пускай все видят, как оно есть по-настоящему".

Неоднозначные чувства. С одной стороны я знаю, что ей от этого стало лучше, она хоть о музыке стала говорить снова, а не о том, как все болит. То, что увидели зрители… Не знаю, это все довольно мрачно. Это было не для зрителей, это было для Сашки, для того, чтобы она снова почувствовала себя музыкантом. Мне нравится только этот момент. Все, кроме этого, мне не нравится. Я даже на ютубе все это поудалял. Не надо на это смотреть просто.

Звуки: Как ты относишься к стремительному росту популярности Atlantida Project после ухода Саши?
Сергей Зязин: Печально это, конечно. Видишь, музыканту нужно умереть для того, чтобы его услышали. Нет, сам тот факт, что эту музыку слушают, это, конечно, хорошо, но этот всплеск именно благодаря смерти – это печально. Конечно, Сашка писала эти песни не за тем, чтобы они где-то лежали, и это та причина, по которой мы продолжаем.

Звуки: Очень популярным оказался клип на песню "Иордан". Вы же с этой песни начали общение с Нойзом. Как? Взяли-написали?
Сергей Зязин: Ну так-то да, взяли-написали (смеется). На самом деле хотели повзаимодействовать очень давно, но было очень сложно пробиться сквозь весь этот директорский комитет. В какой-то момент получилось, и мы были счастливы получить ответ о том, что он в восторге и что прямо сейчас начинает писать куплеты в "Иордан". Изначально это был Сашкин припев и, как она сама говорила, такая мантра – она повторялась, и повторялась, и повторялась. Собственно, бесконечно можно было петь эту песню.

Звуки: Широкими народными массами "Иордан" был воспринят, как некое послание от Саши.
Сергей Зязин: Да там весь альбом же такой. Он не про войны, он намного более глобален. Про человеческую глупость, что ли. Войну внутри себя. Песня "Мир в беде", как я ее понимаю, это, по большому счету, песня против фанатизма. "Мир в беде, не время думать о еде" - это же не значит, что мы за или против вегетарианства, она о том, что есть гораздо более важные вещи. Мы действительно же начинаем с каких-то глобальных вещей, и все сводим к тому, кто что ест и кто чем какает, а это к делу не относится. Об этом эта песня. Да и остальные тоже. Это альбом, нацеленный на здравый смысл. Это все против фанатизма и каких-то…

Звуки: Крайностей.
Сергей Зязин: Да! Вот ты правильно сказала. Это послание не к конкретным сторонникам конфликтов, а ко всем сторонникам конфликтов.

Звуки: Удивительно, как вы сняли кадры разрухи в центре Санкт-Петербурга в клипе.
Сергей Зязин: Локаций было три. Кроме центра еще был бункер под Питером, в котором снимался Ваня, и пустыня под Семиозерьем. Когда мы решили, что нам нужна пустыня, я открыл гугл и нашел на карте самое большое желтое пятно. Вот так мы нашли пустыню. Потом еще выяснилось, что это Сашкины родные места, она жила там очень долго. Это были самые глобальные съемки в моей жизни, особенно в пустыне: куча народу, пиротехники со взрывами, какие-то невероятные конструкции. То есть, это прямо стопроцентно киношная история. Сашка там играет на домре, но в треке эту партию играл Ваня. В клипе я играю соло, прыгаю там с гитарой, но на самом деле соло тоже играет Ваня. Тут вообще все совсем наоборот получается: я играю в этом треке практически все партии, за исключением вот этой. А в клипе выходит, что только ее. Странная история получилась. Клип снимали тоже Ира и Антон, и они же сделали еще два клипа Ване: это "MakeSomeNoize" и "Питерские крыши". Так что это было очень хорошее знакомство. Даже не для Атлантиды, а для мира (смеется).

Звуки: Широко известный в узких кругах факт о том, что Сашка объединяет людей.
Сергей Зязин: Да, она до сих пор это продолжает делать. На презентации «Бездны» объединилось какое-то безумное количество артистов. Причем, не все из них друг друга любят, скажем так. Но они все это сделали на чистом энтузиазме и одной сцене. Было очень приятно за этим наблюдать.

Звуки: Как работали с "Бездной"? Что-то дописывали или это чистая Атлантида?
Сергей Зязин: Нет. Нет, конечно, это бред все. Атлантида останется Атлантидой до конца. Это абсолютно незыблемо.

Звуки: Финальная песня альбома "Мы здесь" имеет длинную историю…
Сергей Зязин: Сашка пела ее еще году в 2001. … Клип на нее мы начали снимать давно, и я отдал демо-запись этой песни Антону Дроздову, чтобы он примерно смог понять, как строится песня и как делать клип. Потом Саша погибла, и я был где-то в невменозе, а ребята в этот момент устроили вечер памяти. Крутили записи с компьютера Антона, и кто-то эту демо-запись скопировал и слил во Вконтакте. До кучи у кого-то родилась идея к мероприятию вечера на 9 дней приписать историю о презентации песни "Мы здесь". Я об этом узнал уже потом, тогда бы увидел, убил бы вообще. Во-первых, сам факт того, чтобы на девять дней что-то презентовывать – это полная дикость. Во-вторых, эта демка – это рабочий материал, такая техническая конструкция песни. Там даже вокальные дорожки криво обрезаны – я не старался, просто накидал основные партии. Кто это сделал, я не знаю, никто до сих пор не признается. Сейчас я уже ни на кого зла не держу, но тогда я был в шоке, конечно. Сашка бы точно не простила никому – она очень радела за качество. Вообще много что слили, в том числе ранние записи, которые она лично просила не трогать. Зацени момент – ведь до ее смерти ничего не было. Для меня это моральный такой вопрос: почему люди это выложили, она же просила этого не делать? А с другой стороны, так уж это все хранить после ее ухода тоже как-то неправильно.

Звуки: Очень вы не любите недоделки, переделки и ремиксы.
Сергей Зязин: Да, причем Сашка особо ревностно к этому относилась. Нет, все может быть и все можно сделать; но любой ремикс – это некое совместное творчество, и мы, как соучастники, имеем право в этом участвовать. Даже Ваня нам писал и уточнял – это вставим? Это был совместный процесс. Сейчас все изменилось, конечно; я не против ремиксов, как таковых, но я считаю, что это должны быть крутые и качественные ремиксы.

Звуки: У музыки в принципе настает тот момент, когда она начинает жить собственной жизнью.
Сергей Зязин: Согласен, согласен. Сашка могла подолгу гоняться за каждым школьником в соцсетях, я спокойнее к этому отношусь. Не нужно ничего сдерживать, но нужно контролировать. Мне несколько человек написали, что хотят сделать ремиксы, я ответил, ну ок, пришлите примеры, если что-то достойное – почему нет. Я, наверное, даже и возражать-то особо не буду теперь уже. Но если человек берет просто все, что сделано нами, и просто тупо на это ставит прямую бочку… Я расцениваю это, как стремление пропиариться. Были прецеденты: один товарищ всплыл по весне, и очень громко в нашей же группе стал пиарить это все, как "совместный трек с Атлантидой". И все это под видео с какими-то полуголыми пляшущими девочками. Причем он испортил самое святое – опустил по тону вокал, ну и сделал из трека стандартную попсу. Так нельзя.

Звуки: Дети, не поганьте хорошую музыку!
Сергей Зязин: Я буду это контролировать.

Звуки: Давай о правильной музыке. Ты мультиинструменталист же, хотя чаще всего с гитарой.
Сергей Зязин: Давай так: если ты владеешь навыком игры на одном типе инструмента, то и с другими инструмен ами этого типа ты справишься. То есть, если умеешь играть на гитаре, значит, ты немножко умеешь играть на басу, если ты немножко умеешь играть на басу, ты можешь попробовать себя на любом другом инструменте. У домры, например, своя техника игры, своя постановка руки. Я этой техникой не владею, но мне это совершенно не мешает использовать домру.

Звуки: В "Бездне" есть какая-то инструментальная экзотика?
Сергей Зязин: В этом релизе основной инструмент – это кантеле, финно-угорский аналог гуслей. Чуть ли не в каждом треке есть.

Звуки: Вернемся к истории песни "Мы здесь". Это первая версия песни, которая заканчивается таким образом.
Сергей Зязин: Этот трек вообще эпичный. Там все, как в жизни. «Больше нету ничего, горит костер» - и все, и этим все сказано. Трек финальный в альбоме, клип финальный, и этот огонь… Это все очень символично. В нем все сходится; это не какая-то придуманная история, это история жизни и это просто вот как есть.

Звуки: Во всех клипах Атлантиды происходит какая-то трансформация с гитарами. Каково играть на горящей гитаре?
Сергей Зязин: Ну больно (смеется). Нет, она реально горела, это не графика.

Звуки: То есть, вы сожгли гитару.
Сергей Зязин: Мы сожгли гитару, да. Мне самому хотелось это реализовать, уже в этом году я предложил это Антону: "Короче, давай мы спалим гитару, я на ней буду играть, мне очень хочется это сделать". Это та же самая гитара, которая была в клипе "Иордан", и над ней уже так хорошо поработали к тому моменту, зафактурили. А в "Разуме" гитара была сделана на заказ. Взяли форму Jag Stang-а, это моя любимая модель гитар, налепили мох, натянули струны.

Звуки: Давай в завершение вернемся из "Бездны" в "Новое измерение".
Сергей Зязин: Про песню "Гиперпространство" история была такая: когда Сашка жила в Семиозерье, у них там был какой-то такой мальчик, не от мира сего. Он к ней как-то подошел и поинтересовался: "Не знаете, где вход в гиперпространство?". Об этом песня и спета, прямо как есть. Много таких историй было, но я в них не участвовал. Вот про священника, который подошел к Сашке и сказал "Ты воссоздаешь тот мир, который был до этого". Атлантиды на тот момент еще не было, и мы знакомы-то не были. Много таких мистических совпадений. А про название… Мы ехали в Крым на фестиваль еще чем-то вроде Берега, и в поезде мне Сашка сказала слово "предтеча". Ну я крутил-крутил, потом бабах – Атлантида и появилась.

Звуки: Погружение в другие миры и трансляция потока оттуда.
Сергей Зязин: Так и есть. И я стараюсь усугублять эту историю. Как показывает практика, сам посыл не очень понятен большинству. Им нужно все это немножко разжевать и украсить. Как пример: в оформлении диска "Бездны" использованы уникальные Сашкины стихи. И я все жду реакции на них, обсуждения какого-то, а его нет. Практика показывает, что сами по себе они неинтересны. Если бы не было Берега, не было Атлантиды, а была бы просто Сашка с гитарой – да, у нее была бы какая-то аудитория, но не такая большая. До людей так не доходит. Им нужно вмочить басом по башке, чтобы они послушали. Пока ты этого не сделал, до них не дойдет. Глобальная суть этих песен не достигнет слушателя. В основном для них это будет "очередная девочка с гитарой".

Звуки: На альбоме все не заканчивается?
Сергей Зязин: Да, продолжаем. Меня недавно познакомили с основателем питерского хосписа. Это человек, который всю жизнь провожает людей на тот свет. Он мне сказал, что все, что мы делаем, абсолютно правильно и что человек жив, пока его помнят и музыкант жив, пока его песни звучат. Это слышно. Мы все ощущаем Сашино присутствие, и я теперь абсолютно точно понимаю, что все, что мы делаем, это правильно; мы на правильном пути и это нужно продолжать. Я просто буквально чувствую ее присутствие. Я хочу сохранять это ощущение; хочу, чтобы оно сохранялось у всех, и чтобы как можно больше людей слушали ее музыку. Наверное, это важно. Это важно в первую очередь для нее, для того, что она делала, для ее пути. Ее вроде как нет, а путь еще не закончен.