EINSTURZENDE NEUBAUTEN  Плач дадаиста

"Lament", который Einsturzende Neubauten 26 сентября наконец-то сыграли в московском Yotaspace – последний студийный альбом группы, вышедший после семилетнего перерыва (предыдущая работа группы, "Alles Wieder Offen", датирована 2007 годом). Для возвращения к совместной работе у EN был весомый повод – "Lament" был записан к столетию начала Первой мировой войны. Официально он называется даже не альбомом, а студийной реконструкцией живого выступления, состоявшегося в бельгийском городе Диксмейде – месте одного из крупнейших сражений Первой мировой. Впрочем, московское живое исполнение студийной реконструкции было неукоснительно-строгим – стало понятно, что сегодняшние EN уже давно не рок, а академический авангард. Когда их ранние вещи включал в свой репертуар Kronos Quartet, это еще выглядело вызовом. Нынешние EN – не меньшие перфекционисты, чем Kronos. "Lament" исполнялся от начала до конца, как единое произведение. Это не столько концерт, сколько концептуальный перформанс. В нем нет театральности, но извлечение звука само по себе оказывается зрелищем. Расставленная на сцене внушительная батарея диковинных инструментов сама собой оборачивается "машинерией войны" (так называется вступительная вещь альбома), а костыли в руках Александра Хаке во время исполнения "Achterland" - не банальная бутафория, отсылающая к искалеченным жертвам войны, но музыкальный инструмент.

В "Lament" звучат не столько песни, сколько свидетельства, реликвии, архивные документы. Это могут быть трагикомично домашние телеграммы, которыми накануне войны обменивались кузены "Вилли" и "Никки" - немецкий кайзер Вильгельм и русский император Николай II, соединенные в коллаж и ставшие неразличимыми гимны участвующих в войне мировых держав или просто перечень вступающих в войну стран и ставших местами сражения городов. Помимо этого, в выступлении EN звучали написанные в 1910-е годы стихи фламандского поэта-экспрессиониста Пола ван ден Брока и музыкальные произведения нидерландского композитора эпохи Ренессанса Якоба Кле́мента. Песни афроамериканского сочинителя регтаймов Джеймса Риза Иропа (James Reese Europe), во время Первой мировой воевавшего в 369 пехотном полку национальной гвардии США Harlem Hellfighters, состоявшем в основном из афроамериканцев, и писавшем музыку для полкового оркестра, и хит знаменитого сочинителя музыки протеста Пита Сигера "Where Have All the Flowers Gone?", который Бликса Баргельд поет на немецком, в той версии, в которой его в начале 1960-х исполняла Марлен Дитрих. И не важно, что это было уже и после Первой, и после Второй мировой. Война, перекроившая мир сто лет назад, до сих пор не окончена – полагает солист EN.

"Lament" – настоящее исследование, затрагивающее, в том числе и художественные корни самих Einsturzende Neubauten. Историю индастриала принято возводить к итальянским футуристам, к подобающей промышленной эпохе "Музыке шумов", придуманной художником и композитором Луиджи Руссоло. Что касается самого "Lament", то трудно не вспомнить основоположника футуризма Филиппо Томазо Маринетти, в своем заумном сочинении "Zang Tumb Tumb" воспроизводившего одно из сражений балканской войны – битву при Адрианополе - при помощи шумов и звукоподражания. Поэма Маринетти была опубликована накануне Первой мировой войны и выглядела не столько гимном войне, которого можно было бы ожидать от известного своими милитаристическими взглядами футуриста, сколько мальчишескую игру в войнушку. И Маринетти, и Руссоло упоминаются в исполненной на бис композици "Let's Do It A Dada" с предыдущего альбома группы, здесь необходимой как своего рода примечание. Дада, возникший в нетральном Цюрихе во время Первой мировой, в 1916 году, превратил опыты футуристов с заумными словами и шумами в гротескный антимилитаристский цирк, констатацию краха языка прежней культуры, приговор всем поэмам и всем гимнам, коррумпированным пропагандой.

Бликса Баргерльд к дада явно неравнодушен даже свой псевдоним он взял в честь немецкого дадаиста Йоханеса Теодора Бааргельда. К дада в послевоенной экспериментальной музыке кто только не апеллировал – от Кейджа до Фрэнка Заппы. В более или менее массовом сознании дадаизм казался чем-то хулиганским и веселым. "Lament" это тоже своего рода дадаизм, но в нем нет ничего смешного – это настоящий dark dada. EN возвращают языку, некогда заимстовованному у исторического авангарда, его историческое содержание – собственно, Первую мировую войну. И дадаистские шумы сливаются в величественный плач.