Olafur ARNALDS  "Люди часто слышат Шопена, но слушают ли они его?"

Исландец Олафур Арналдс принадлежит к числу композиторов-неоклассиков, которые уже многие годы на виду, но лишь недавно получили признание и возможность развернуться в полную силу. Чем он и пользуется, записывая саундтреки к фильмам и сериалам (кино- и телепродюсеры, в свою очередь, охотно лицензируют его старые треки), озвучивая балетные постановки и активно сотрудничая с коллегами по цеху. Из числа последних его недавний проект - шопеновские вариации, аранжированные вместе с пианисткой Элис Сарой Отт (Alica Sara Ott) - и именно их обладатель премии BAFTA везет в Москву и Петербург. Звуки расспросили Арналдса о том, что заставило его обратиться к главному трагическому романтику классической музыки.

Звуки: Почему Шопен? Не скажу, что это самый очевидный выбор, но вместе с тем Шопена не назовешь композитором, которого нужно открывать заново: его ноктюрны постоянно звучат и в кино, и на телевидении, и где только не. Кому принадлежала идея "The Chopin Project" - вам или Mercury Classics, издателям?
Олафур Арналдс: Я занялся этим проектом не потому, что хотел сделать что-то, чего никто до меня не делал. Я просто очень люблю музыку Шопена. Была такая внутренняя потребность - презентовать ее немного по-другому. Вы правы, люди слышат эту музыку часто, но слушают ли они ее? Ее низвели до статуса фоновой музыки: вы слышите ее в супермаркетах или в кино, но это не вызовет в вас никакого эмоционального отклика. Отчасти моя идея состояла в том, чтобы вывести музыку Шопена из этого болотца, записать и подать ее так, чтобы люди могли послушать ее другими ушами, сделать ее более доступной в каком-то смысле.

Звуки: У вас были какие-либо требования к инструментарию?
Олафур: Да, нам нужно было препарировать фортепиано, чтобы воссоздать интимную атмосферу шопеновских произведений. Эта музыка должна быть очень-очень тихой, поэтому микрофоны нам пришлось поставить очень близко. Обычно при записи классической музыки так никто не делает (смеется). А тут мы чуть ли не вставили их внутрь инструмента. И благодаря тому, что они стоят так близко, вы можете услышать малейшие шумы, которые издают клавиши, молоточки и струны. Именно такой мы хотели сделать атмосферу альбома. Честно скажу, я довольно много времени потратил сначала на выбор инструментов, а потом на их подготовку.

Звуки: Известно, что Шопен при жизни дал считанное число концертов, и почти все из них - для очень маленьких, салонных аудиторий. У вас были проблемы с тем, чтобы адаптировать его пьесы для больших залов?
Олафур: И да, и нет. В этом и состояла наша сверхзадача: сделать так, чтобы каждый слушатель, сидя в большом зале, чувствовал, что он находится в маленькой комнате - слышал музыку со скрипами и едва уловимыми шумами, со всеми "шероховатостями" живого фортепиано. И потом, не могли же мы поставить нашего концертного агента перед фактом: "Нет, простите, но мы будем играть эту программу только в маленьких залах" (смеется). Что мы сделали? Сделали так, чтобы в общем миксе фортепиано звучало очень тихо, а потом усилить весь микс. Пока мы отыграли только один концерт, вчера в Копенгагене, в зале на 1600 человек или около того. И даже при таком количестве слушателей каждый нюанс был хорошо слышен так, как будто вы сидите рядом с пианистом. Очень здорово, что новые технологии позволяют нам добиться этого эффекта.

Звуки: Как сложился ваш дуэт с Элис Сарой Отт? У каждого дуэта исполнителей есть своя алхимия - что было главным в вашем случае?
Олафур: Получилось весело, на самом деле. Мы очень быстро сошлись и стали не только коллегами, но и хорошими друзьями. Это такие братско-сестринские отношения даже, и думаю, что это заметно на сцене и слышно в записи.

Звуки: Исландия в последние несколько лет стала модным местом, в том числе и для тех, кто пишет так называемую нео-классику: Тим Хекер и Ян Тирсен ездят к вам записываться, Бен Фрост и вовсе поселился в Рейкъявике. С другой стороны, и спрос на исландских композиторов вырос. Вы получили BAFTA за музыку к сериалу "Broadchurch". Йоханн Йоханнссон, про которого годами знал небольшой круг посвященных, вдруг берет "Золотой глобус". Это то, про что Мелвилл говорил: "Стоит одному гению добиться признания, и остальные подтягиваются за ним". По вашим ощущениям, когда этот снежный ком пришел в движение?
Олафур: Пожалуй, все началось с Бьорк (Bjork). Потом были mum, и они тоже какое-то время были популярны. Так что интерес к исландской сцене был давно, но да, последние 3-4 года случился какой-то взрыв. Потому что до того Исландия ассоциировалась с другой музыкой. А сейчас у нас есть Of Monsters and Men, которые делают поп, есть много электронщиков... Есть музыка на любой вкус, на самом деле, и это что-то новое. Я думаю, это связано с туризмом, который тоже переживает бум. Почему так случилось, мне трудно объяснить, наверное, просто все сошлось, и, как вы сказали, дало эффект снежного кома.

Звуки: Просто невероятно, какое количество современных классических композиторов в прошлом рубили хардкор-панк и блэк-металл. У меня есть своя теория насчет того, почему так происходит, но хочется послушать вашу.
Олафур: Мне кажется, что до того, как стать музыкой для снобов, классика была своего рода панк-роком, музыкой аутсайдеров. Ее же, если взять времена того же Шопена, зачастую играли в каких-то прокуренных тавернах, где люди шумели посреди выступления и не стеснялись хлопать в знак одобрения, если им что-то нравилось. Я читал немало статей о том, что классика была панком своего времени. Но дело не только в этом. Классическая музыка предъявляет к слушателю требования, она рассчитана на умного слушателя и в этом смысле бросает ему вызов. То же делает хардкор - он требует внимания и сосредоточения. У двух очень разных жанров есть эта общая черта.

Звуки: Буквально на неделе стало известно о вашем совместном проекте с Нильсом Фрамом (Nils Frahm). А поскольку вы далеко не первый раз с ним сотрудничаете, логично спросить: что вы придумали в этот раз?
Олафур: Да, мы два года готовили этот материал. Мы с Нильсом друзья, часто проводим время вместе, а когда это случается, все заканчивается тем, что мы оказываемся в студии и пишем музыку. И настал момент, когда мы поняли, что пора бы эту музыку выпускать. Так что концепта тут никакого не было, да и, строго говоря, это все импровизации, мы ничего заранее не планируем. Нажимаем кнопку "Запись" и начинаем экспериментировать.

Звуки: Критик Пол Морли, с которым я беседовал недавно, заметил, что открыл для себя классическую музыку благодаря новым технологиям, враз обнаружив перед собой огромную мировую фонотеку на расстоянии одного клика. Как вам кажется, цифровая эпоха может дать новый всплеск интереса к классике, которая теперь стала намного доступнее? И не только потому что ее стало проще слушать - про нее стало проще читать и смотреть.
Олафур: Пожалуй, да. Это одна из причин. Другая в том, что классика объединилась с электронной сценой. Сейчас очень многие наводят мосты между этими двумя жанрами, тот же Нильс Фрам на своих концертах. И я этим занимался на своем последнем альбоме. Электронная музыка повернулась лицом к нео-классике, и благодаря этому у классики появилась совершенно новая аудитория. Без этого никаких больших залов у нас бы не было.
Звуки: Да, я заметил, что вы и в своем проекте Kiasmos (дуэт Арналдса с другим исландцем Янусом Расмуссеном - прим.) подтягиваете нео-классику к техно.
Олафур: И это работает. Многие фанаты Kiasmos потом выходят на мое сольное творчество, и наоборот.

Ólafur Arnalds и Alice Sara Ott: The Chopin Project
13 сентября - Санкт-Петербург, Государственная Академическая Капелла
14 сентября - Москва, ММДМ, Светлановский зал