Захар Прилепин и "Элефанк"  Охотник

Литературный успех пришел к Захару Прилепину упорным трудом: дистанция (в том числе и стилистическая) между "Патологиями" и "Обителью" столь же очевидна, как скажем, между “With the Beatles” и “Revolver”. С небольшой степенью упрощения можно сказать, что с музыкальной деятельностью Прилепина сотоварищи — группой "Элефанк" сейчас повторяется похожая история. Предыдущие два альбома – "Времена года" (2011) и "Переворот" (2013) можно было слушать только при наличии большой любви к Прилепину как писателю или к русскому року как жанру. "Там ещё была сильна инерция того, что они [участники "Элефанка" Геннадий Ульянов и Максим Созонов] играли, пока я шлялся по своим омоновским маршрутам", – деликатно объяснял Прилепин порталу ГодЛитературы.РФ.

"Охотника" же можно слушать уже как музыку. Не в последнюю очередь это связано с приходом в трио нового участника — Виктора Охоты (отсюда и название альбома). "Он нас всех помоложе, зато у него небольшая студия во "Дворце пионеров" в Дзержинске, и, помимо этого, явные признаки гениальности, – поясняет Прилепин. – Он очень быстро думает и готов работать в каком угодно стиле — главное, чтоб была поставлена задача".

Задачу сам Прилепин формулировал так: "Я хотел более жёсткого звучания, более сурового — мне очень был нужен вкус блюза, немного старого, доброго рок-н-ролла и твёрдое, хорошо выложенное, пространство для рэпа". Но в действительности звуковая палитра гораздо шире: в "Охотнике" нашлось место не только классическому року с прекрасно прописанными гитарами и органами, отсылающими как к "Алисе" (в дуэтах в Кинчевым), так и к Нопфлеру (послушайте "Ладони" и "Электричку") и Манзареку (начало "Царя" - явная цитата из "Riders on the Storm"), но и "белому рэпу", когда взрослый мужчина с хорошим литературным произношением и дикцией, которому есть что сказать, делится наболевшим. А ещё – отзвукам специфического "русского шансона" ("Капрал"), и даже церковной литании ("Восемь бесконечных") — за которую "отвечает", не столько священник Николай Кокурин, сколько, как это ни странно, бывший язычник Дмитрий Ревякин.

Словом, "Охотник" - это, безусловно, типичный русский рок: преобладающее литературное начало, персонифицированное в бэндлидере, большой крен в яростную публицистику ("Поражение", "Пора валить") пополам со столь же зверской лирикой ("Электричка"). И при этом "Охотник" – попытка выхода из того тупика, в который загнал себя русский рок, безнадежно проигрывая нежному хипстерскому инди- и пост-року.

Конечно, эта метаморфоза была бы невозможной без Прилепина. Который, сосредоточившись на музыке, проявил себя если не музыкантом в полном смысле слова, то вполне адекватным идеологом, умеющим внятно объяснить профессиональным музыкантам, чего он от них ждет.