J.J. CALE  R.I.P.

27 июля скончался великий современный композитор J.J.Cale - любимец всех гитаристов мира, автор из тех, чьи вещи знакомы большинству меломанов только в кавер-версиях.
Его "Cocaine" известен большинству слушателей в версии Nazareth либо (в зависимости от возраста и вкуса) Эрика Клэптона (Eric Clapton). Даже русские музыканты используют музыку Кейла: "Девочка Летом" Калинова Моста - это"Sensitive Kind" с альбома Кейла "5"; не все любители творчества Кирилла Комарова ассоциируют "Не Мной Придуманный Блюз" и другие его вещи с творчеством Дж. Дж.; поклонникам Паши Кашина наверняка не приходит в голову, что "Ниоткуда Никуда" или "Презирая Печали" сделаны в типичном Кейловском звуке. Ну а намекни не слишком углубленному в исторические реалии фанату Dire Straits, с кого именно вчистую содрал манеру звукоизвлечения лидер оного коллектива, - чего доброго, по шее схлопочешь.

Но чем лучше музыкант, тем менее зазорным ему покажутся и сравнения с Кейлом, и догадки о его непосредственном влиянии. А роялти, перечисляемые за любое публичное исполнение кавер-версий его песен, попросту помогали тому наслаждаться безбедной старостью, - настолько охотно эти каверы до сих пор делаются все новыми поколениями рокеров. Что с того, что большая часть учеников оказалась ярче и успешнее учителя? Его личных заслуг никто не отменял. Джей Джей Кейл - автор хитов большинства мировых легенд.

"Я стараюсь, просто из кожи вон лезу, чтобы как-то уйти от себя, - говорил Кейл около 20 лет назад в интервью журналу "Musician", - но когда я заканчиваю работу и слушаю ту хреновину, что получилась, я говорю себе: "Это мое звучание". Я играю на гитаре, - и все говорят: "Это та самая гитара". Я могу взять другую гитару и играть на ней, думая, что звук поменялся, но все напрасно. Записываю пластинки, - и происходит та же петрушка. Мне всегда хочется чего-то новенького, хотя бы для того, чтобы удивить самого себя - и, возможно, публику. Но когда я заканчиваю запись и слушаю то, что вышло, я вижу, что до сих пор нахожусь в тех рамках, которые сам для себя создал. Вот тут обязательно я играю так, а вон там - эдак. Можно просто биться об заклад - там будет обязательно эдак, и никаких сюрпризов".
Тот, кто любит и знает Джей Джей Кейла, всегда был готов к известию, что очередная его пластинка будет точь-в-точь похожа на предыдущую: другие, иной раз захватывающе красивые, то нежные и грустные, то искрящиеся искренней радостью песни, - но сыгранные в той же манере, спетые тем же негромким хрипловатым голосом, поворачивающие той или иной гранью все тот же четко структурированный, практически образцовый ритм-энд-блюз. Он мог записываться один, под ритм-бокс, или с оркестром, с безымянными сессионщиками или специально приглашенными музыкантами, играть "живьем" с Четом Аткинсом (Chet Atkins) (еще одним корифеем для посвященных) или писать всё в компьютер, - все равно итогом станет еще-одна-пластинка-того-самого-Кейла. Не больше и не меньше.

Записав в 1983 году восьмую пластинку, названную просто «8», Джей Джей Кейл на насколько лет отошел от музыки. Он объяснял это разочарованием в работе с крупными рекорд-лэйблами, а также тем, что отчислений за исполнение написанных им песен ему вполне хватает на жизнь:
"Фирма платила мне кучу денег за пластинки, и я чувствовал себя так, будто расплачиваюсь с ними искусством, понимаете? А они не могут торговать просто искусством. Я им отдавал самое дорогое, то, что у меня за душой — а они требовали хитов"...

"Call Me the Breeze", "After Midnight", "Cocaine" — эти три песни приносят мне стабильный доход. Недавно Эрик Клэптон опять исполнил по коммерческому каналу «After Midnight»… Я занимался звукозаписью, пока не пошли стабильные деньги. Но, знаете, наступает момент, когда начинаешь достаточно зарабатывать, и если после этого продолжать делать то, что не хочешь делать… Я дошёл до того, что потерял всякий интерес к записи пластинок, потому что — ну, я не знаю, бывали ведь периоды подъёма и периоды упадка! Я и попросил разорвать со мной контракт, что они и сделали; и всё стало прекрасно."

Дж. Дж. вернулся в музыку в начале 2000-х, и он остался собой: сочинителем негромких, неброских, безошибочно узнаваемых песен, - тех, что привычно относят к типичному "нэшвиллскому саунду". Другое, весьма забавное определение "пыльные песни" говорит лишь о том, что они навевают мысли о просторах и пустынных равнинах Америки, но никак не об их старомодности, - Кейл никогда не отставал от времени, он просто постоянно находился вне его. Первые пластинки, записанные еще в начале 70-х, звучат сейчас так же, как и новые, - и слушать их по-прежнему приятно. Несмотря на кажущееся однообразие, они ничуть не утомляют, - напротив, навевают мысли о всяком хорошем. О постоянстве, например. О любви, которую можно воспевать без истерики, честно и мудро. О верности избранному пути и о несуетности. О том, что есть по-настоящему талантливые и незаурядные люди (тот же Эрик Клэптон считает, что повторить Кейла, при всей его кажущейся простоте, невозможно), которым для счастья не нужно ни славы, ни почестей, ни особых денег.
"Многие годы я был настолько беден, что, если мне хотелось купить новую гитару, я должен был продавать старую. Я всегда боялся состариться бедняком, понимаете? Теперь, когда я состарился, и при этом не бедняк, я думаю: "Ну, хоть с этим-то я, черт побери, развязался!" Я просто счастливчик. Большую часть своей жизни я играл музыку, и мне за это платили, - а этого довольно трудно добиться. У меня есть друзья. Я могу пойти поиграть где-то, люди меня знают. Я не то чтобы сильно знаменит, но в каждом городке есть несколько человек, которые слыхали обо мне, и они приходят меня послушать. И мне не нужно беспокоиться об аппарате и всем таком прочем. Так что я счастливчик, честное слово".

Дж. Дж. Кейлу было 74 года. Его знают и любят музыканты всего мира - вспомните о нем и вы.