ФЕСТИВАЛЬ  Великое британское посольство

Прошедший 6 июля в парке Горького фестиваль “Субботник”, устроенный впервые (как, например, и Parklive), пока что лидирует среди перспективных новичков: с первого раза фестивалю удалось толково организовать пространство (не было гигантских очередей ни за едой, ни в туалет, ни на выходе, хорошо слышно было практически везде, за исключением фуд-кортов - что, пожалуй, к лучшему), собрать, несмотря на тридцатиградусную жару, приличное количество народу, и, главное, привезти внушительный набор артистов: сплошь британцев, слегка разбавленных российскими музыкантами.

Выступление сурового девичьего квартета Savages (забегая вперед — свое название группа оправдывает на все сто) пришлось на самый тяжкий полуденный зной, который, как кажется, еще больше раззадоривал и музыкантов, и немногочисленных слушателей. Звучат британки строго, зло и шумнее, чем в записи, и отлично бы выглядели в интерьерах клуба Hacienda в те годы, когда Einstürzende Neubauten во время своих выступлений сверлили во всех стенах дырки — вокалистке Дженни Бет (Jehnny Beth) определенно не хватало на сцене чего-либо, на что можно было распространить энергию; и боксерская груша пришлась бы ей очень кстати.

Чары злых колдуний рассеяла Джесси Уэйр (Jessie Ware), наряду с Foals подарившая одно из самых приятных впечатлений фестиваля. Уэйр, которой удалось распеться только после "Devotion" и "Night Light", с лихвой компенсировала эту заминку: призналась в любви публике, сообщая шокирующие сведения о том, что она – русская принцесса в третьем колене, и сыграла нежный дуэт со своим барабанщиком Дорником Ли – "Valentine". Британка умудряется усидеть на четырех стульях разом. Она заняла нишу Шаде (Sade Adu) и Лили Аллен (Lily Allen) одновременно: от первой достался переливчатый голос, от второй – удивительная легкость и беззаботность. Она то удаляется в меланхоличный чиллвейв-соул ("Running"), то принимается накручивать лупы для клубных танцев ("Imagine It Was Us") так, что сидеть на попе ровно не получается при всем желании.

Foals, всегда представлявшиеся адептами затейливого инди-рока (как недавно выяснилось, жившие в одной квартире с Oxxxymiron-ом и повергавшие того в ужас своим образом жизни), устроили на “Субботнике” сеанс группового гипноза, экзорцизма и заклинания змей: начав с "Prelude", группа под предводительством Янниса Филиппакиса (Yannis Philippakis) двигалась в стандартном ключе, перемежая песни из двух альбомов ("Olympic Airways", "My Number", "Spanish Sahara", "Total Life Forever") нехитрым конферансом, но после премьеры "Bad Habit", началось прекрасное безумие. Песни перетекали одна в другую, гитарные и барабанные партии превращались в стену громкого фри-джаза, а через десяток секунд – в качающий танцпол-бластер. Филиппакис поражал голосистостью - гроул и фальцет присутствовали в сете в равной степени - и настойчиво пытался пробраться ближе к публике. Сначала долго шел до фан-зоны, затем повздорил с охранником, но поборол его, дошел до фанатов, позволил слегка себя потрепать по голове, потом отправился гулять по лужайке (казалось, еще немного – и он дойдет до памятника Петру) — и все это не выпуская из рук гитары. Затем он вернулся на сцену, и спустя песню, во время исполнения "Providence", повторил попытку – на этот раз куда более удачную, закончившуюся нелепым стейдж-дайвингом: вокалиста слегка поболтали в первых рядах, уронили, подняли, водрузили на лужайку, по которой музыкант пытался вернутся на сцену, но не рассчитал ее высоты – хорошо, что неподалеку был охранник, который смог подсадить компактного грека.

Hurts, выступавшие в Москве не впервые, в жанре “возрождение забытых поп-героев 1990-х”, отыграли четкий сет: то там, то здесь Тео Хатчкрафт (Theo Hutchcraft) давал East 17 и чуть ли не HIM, а за подтанцовку отвечали двойники группы “Полиция нравов”. Hurts явно слегка отредактировали свой фестивальный набор каверов и пытаются выглядеть и звучать тяжелее, чем они есть – теперь вместо "Confide In Me" Кайли Миноуг (Kylie Minogue) все чаще звучит кавер на "Army Of Me" Бьорк (Bjork), Хатчкрафт картинно ломает микрофонные стойки и застывает с нарочитым фейспалмом, а "Sunday" обогатилась драматичным барабанным соло. Слушателям такое положение дел нравится — и в воздух поднимаются пошловатые красные сердца из бумаги.

Arctic Monkeys, вышедшие всего с получасовым опозданием сразу зарядили мощный сет, который открывала новая, медленно наливающаяся, композиция "Do I Wanna Know?" (звучит не так однообразно как в записи, но все же не слишком задорно), переходящая в дробь "Brianstorm". Новые песни обрамляли основной сет шеффилдцев: еще один сингл с выходящего 9 сентября пятого альбома группы — "R U Mine?" — был исполнен последним с подводкой “Москва, мы навеки ваши, а вы - наши?”. Уроки Гластонбери — а Arctic Monkeys приехали в Москву сразу после того, как отыграли хедлайнерский сет на главной сцене Гластонбери, то есть, фактически, в лучшее для себя время — Алекс Тернер (Alex Turner) учел: ему ставили в вину исчезновение северного акцента и появление мемфисского, но в Москве музыкант звучал как надо.

В остальном сетлист был собран из проверенной временем классики: "Dancing Shoes", "Teddy Picker", "Old Yellow Bricks", "I Bet You Look Good On The Dancefloor", "Evil Twin", "Fluorescent Adolescent", а блок “на бис” состоял из двух полу-акустических "Cornerstone" и "Mardy Bum", бойкой "When The Sun Goes Down" и душевной "505".

Внешне, конечно, Arctic Monkeys изменились: Алекс Тернер продолжает вовсю выпускать внутренних Элвиса Пресли и Джонни Кэша (бриолин, кок, пиджак с контрастными лацканами, перстни, позы и прыжки аккурат как в кинофильме "Jailhouse Rock", еще немного, и он мог бы сыграть Безрукова), Джейми Кук (Jamie Cook) не отстает (узкий костюм и галстук при нем), и только Мэтт Хэлдерс (Matt Helders) держится шеффилдских корней — гордо выступал за барабанной установкой в трениках, и это почему-то очень радует.