Michael SCHENKER  "Я - один из последних, нас все меньше и меньше"

Майкл Шенкер (Michael Schenker) чрезвычайно торопится - я звоню ему между репетициями. Тем не менее, у гитариста, который вдруг решил вспомнить о своем прошлом со Scorpions - и едет в Москву со своим проектом Scorpions' Lovedrive Reunion, находится пара минут, чтобы ответить на мои вопросы. А говорить мы будем, естественно, о сложных отношениях с братом, продолжении сольной карьеры и о реанимации классического рока. Об этом Майкл готов говорить практически бесконечно.

Звуки: Майкл, скажи, как так получилось, что ты вдруг взял - и решил снова обратиться к совему прошлому в Scorpions, объединившись и с Германом Раребеллом (Herman Rarebell), и с Френсисом Букхольцем (Francis Buchholz)?
Майкл Шенкер: Все просто. Началось все с Германа, с которым мы как-то встретились, поужинали, поболтали - он показал мне наметки своих новых вещей, я сходил к нему на концерт... Ну и подумалось: а почему бы и нет? Почему бы нам не взять, да и не сыграть песни, к которым мы какое-никакое, а имеем отношение? Тут подоспел Фрэнсис - и все завертелось, проект пошел. При этом не надо думать, что я забываю о сольном творчестве - мы работаем и над новым альбомом, Герман, кстати, отлично вписался в работу группы, и приносит много отличных идей.

Звуки: То есть до бесконечности эксплуатировать тему прошлого ты не собираешься?
Майкл: Это смотря с какой стороны посмотреть. Эра настоящей рок-музыки закончилась, мы - последние. Таких больше нет и год от года становится все меньше. Гэри Мур умер. Дио умер. Элвин Ли умер. Кто сейчас может сочинять так же, как AC/DC или Rush? Эпоха рока - уже прошлое, уже история. Это была музыка высшего класса, это был хэндмейд, она делалась стертыми до кровь пальцами и сорванными глотками. Сейчас такого не делают, а если и делают - то старики типа нас. Но и мы помрем когда-нибудь...

Звуки: Да ты консерватор!
Майкл: Ну да, наверное. Я понимаю, конечно, что прогресс не остановить. Это все равно что ты какому-нибудь чуваку двести лет назад, который едет на лошади, вдруг начнешь объяснять, что появятся тачки, у которых под капотом будет сотня таких лошадей. Он посмотрел бы на тебя, как на идиота. На смену року приходит другая музыка, с другими технологиями записи. Человека вытесняют компьютеры, технологии. А мы продолжаем делать хэндмейд, я больше ничего и не умею.

Звуки: А как твой брат отнесся к тому, что ты поехал в тур фактически используя имя Scorpions?
Майкл: Нормально, мы с ним это обсудили. Тем более, что я же отыграл серию концертов с Клаусом (Klaus Meine) и Рудольфом (Rudolf Schenker) как приглашенный гость. Теперь они уходят на покой - хотя как-то не спешат это реализовать! (смеется) А я остаюсь и могу играть, чего хочу.

Звуки: Самое время подумать о совместном проекте с братом...
Майкл: Мои двери открыты для всех - для Рудольфа, для Клауса. Но все заняты. Все очень заняты. У всех безумные графики. Так что я пока работаю над своим проектом, но если завтра Рудольф придет и скажет: "Давай, братец, я готов!" - не проблема, я готов.

Звуки: Тебе не хочется поэкспериментировать со звуком? А то все рок да рок...
Майкл: Ну, это же как вязание - петелька сюда, петелька туда... Все связано. Я уже залез в эту рок-машину, она мчится, с нее не спрыгнешь. Да мне и не хочется. Я привык. Я кайфую.

Michael Schenker & Scorpions' Lovedrive Project
Москва, Известия Hall
5 апреля, 20.00