PUSSY RIOT  "Возможно всё"

10 октября участница Pussy Riot Екатерина Самуцевич была отпущена из зала суда, после того как ей персонально смягчили меру пресечения до двух лет условно в силу новых обстоятельств дела. Обе другие заключённые, Надежа Толоконникова и Мария Алёхина, остались под стражей и выйдут на свободу, если суд не изменит своего решения, в 2014 году. Следствие продолжает поиск остальных участниц группы. Тем временем, Самуцевич дала первое после освобождения интервью Кристианой Аманпур на новостном канале CNN, в котором обстоятельно рассказала о продолжении протестной деятельности, проведённом в тюрьме времени и о том, изменилось ли её отношение к действующему президенту РФ.

Аманпур: Как Вам на свободе?
Самуцевич: У меня сейчас смешанные чувства. Я, конечно же, рада оказаться на свободе, но в то же время, очень расстроена тем, что Надя и Маша по-прежнему остаются в тюрьме.

Аманпур: Как вы считаете, почему вас освободили, а остальных – нет?
Самуцевич: У меня нет однозначного ответа на это вопрос. Но на слушаниях я и мои адвокаты говорили о том, что формально я не участвовала в том действии, которое впоследствии на суде было названо преступным. Вероятно, это и послужило "железным" аргументом для принятого судьёй решения.

Аманпур: Что вы имеете в виду под "формальным неучастием"?
Самуцевич: Формально – не участвовала. В приговоре сказано, что под преступлением классифицировалось следующее: танцы девушек на амвоне у алтаря. А меня охранник схватил ещё до того, как я смогла до него добраться. Так что формально в этом действе я не принимала участия. И сегодня данный факт стал основным аргументом линии защиты. Наверное, в этом и есть причина, почему освободили только меня.

Аманпур: В чём была главная цель вашего протеста? Он был антиклерикальным, антирелигиозным или просто заключался в выражения собственной ненависти?
Самуцевич: Конечно, мы ни в коем случае не выражали нашу ненависть. Мы хотели высказать критику в адрес Патриарха Кирилла и некоторых других официальных представителей РПЦ, в адрес иерархии этой организации. Нас убеждают, что мы живём в светском государстве. В такой стране должны уважать принципы светского общества, а представители церкви не должны вмешиваться в политическую сферу.

Аманпур: То есть вы протестовали против активной поддержки РПЦ третьего путинского срока?
Самуцевич: Да.

Аманпур: А что вы сейчас можете сказать президенту Путину сейчас? Вы закончили с протестами и политической активностью?
Самуцевич: Нет, ни в коем случае. Мы не закончили с протестами, у нас по-прежнему есть претензии и все наши критические размышления. С момента нашей акции ситуация в стране ухудшилась, и сам судебный процесс, в ходе которого были допущены грубые нарушения,– лучшее тому подтверждение. Помимо этого, обнажилась недостатки всей судебной системы: в очень большой степени она зависит от слов и мнений президента Российской Федерации.

Аманпур: Расскажите о том, как вы и остальные девушки ощущали себя в тюрьме, как там с вами обращались?
Самуцевич: Мы находились в разных камерах и были изолированы друг от друга. У каждой было по 3-4 сокамерницы, и в целом было достаточно спокойно, но поначалу относились осторожно. Нас постоянно записывали на камеры, были предприняты некоторые дополнительные меры со стороны охраны. Но затем к нам стали относится в более, скажем так, будничной манере.

Аманпур: То есть вас не оскорбляли, не применяли физического воздействия?
Самуцевич: Нет, конечно, ничего такого не было.

Аманпур: А как остальные две девушки реагировали на то, что их разлучили с их маленькими детьми? Ведь обе они молодые матери.
Самуцевич: Конечно, они были очень расстроены, что им приходится находится в СИЗО. Но держатся они очень хорошо, каждая была рада встретить остальных, когда мы ехали в суд в автозаке, и поговорить друг с другом.

Аманпур: А что они вам сказали после того, как тебя освободили, а им нужно было возвращаться обратно в тюрьму?
Самуцевич: Они поздравили меня и пожелали мне всего наилучшего. Мы обнялись и были все очень довольны результатом.

Аманпур: Проведя столько месяцев в тюрьме и зная об ужесточении российских законов, вы не боитесь возвращаться к протестной деятельности?
Самуцевич: Честно говоря, чувство страха у меня так и не появилось. Даже в тюрьме не было ничего особенно пугающего. Но в дальнейшем я планирую быть более осторожной в своих действиях. Нам нужно действовать таким образом, чтобы они не могли узнать о месте и времени проведения нашей следующей акции и, соответственно, поймать и арестовать.

Аманпур: Но вы вернётесь, например, в ХХС?
Самуцевич: Во-первых, концепция нашей группы такова, что мы не выступаем дважды в одном и том же месте. Один раз акция проходит в этом месте, в следующий раз – в совершенно другом, и по другому политическому поводу. Даже исходя из этого, мы не вернёмся в ХХС, мы там уже были.

Аманпур: А ваше отношение к президенту изменилось? Какого вы сейчас о нём мнения?
Самуцевич: Моё отношение к нему не изменилось, оно по-прежнему негативное. Я не хочу обращаться к нему лично, как к президенту, поскольку эта, на мой взгляд, формальная должность превратилась в "мега-авторитарный" проект одной личности, и в этом проблема нашей власти, мне бы хотелось, чтобы этого не было, чтобы закончился авторитарный режим, который мы наблюдаем при Путине.

Аманпур: Вы считаете, остальные девушки могут выйти раньше объявленного срока? На ваш взгляд, существует возможность их освобождения в ближайшее время?
Самуцевич: Я думаю, возможно всё. Сегодняшняя ситуация показала, как всё действительно непредсказуемо. Мы можем строить какие-то прогнозы, но как всё произойдёт на самом деле, никто не знает. Я правда не ожидала, что буду сегодня освобождена.

Аманпур: Дело Pussy Riot вызвало широчайший резонанс во всём мире и волну поддержки вам. В России всё сложнее, здесь нет какого-то явно преобладающего мнения. Как вы считаете, ваш поступок нанёс ущерб Путину, заставил его взглянуть на вещи иначе, изменил ситуацию в стране каким-то образом?
Самуцевич: Да, конечно. Я уверена, многие после этого задумались и утвердились в своём негативном отношении к президенту, нынешней власти и их политике.

Аманпур: Когда выпустили на свободу только вас, насколько, по-вашему, это умный тактический ход со стороны властей – разделить вас? Принцип "разделяй и властвуй": отпустить одну, остальных оставить?
Самуцевич: Я бы назвала это хитрой политикой. Но трудно сказать, что именно заставило их поступить таким образом. Но хочу добавить, что политика "разделяй и властвуй" в данном случае не сработает. Слухи о том, что в составе Pussy Riot раскол, не имеют ничего общего с действительностью. Раскола никогда не было, мы всегда были вместе, и только поэтому оставались сильными.

Аманпур: Ну и наконец, что вы могли бы сказать всем россиянам сейчас?
Самуцевич: Я хочу выразить надежду на то, что наша акция в ХХС была всеми правильно понята. Не было никакой ненависти на религиозной почве, это была сугубо политическая акция, направленная против действующей власти и усиления взаимоотношений между церковью и политикой. Я бы хотела, чтобы люди это понимали.