ФЕСТИВАЛЬ  Pozitivus - день первый

Афишами Positivus (и не только – как выяснилось, в фестивальном плане Латвия богата не одними спорными мероприятиями "Юрмалина", "Новая Волна" и "Голосящий КиВиН") была увешана вся Рига, все окрестности Риги, и даже на трассе, ведущей в Эстонию, можно было заметить, во-первых, большие фиолетовые плакаты с уже знакомой эмблемой, а во-вторых, бодрых молодых людей с картонками, на которых было намалевано Positivus. Они, вероятно, хотели, чтобы какие-нибудь похожие веселые, бодрые и молодые люди (таких отличали флаги со слоганами, торчащие из машин) подобрали их и подвезли до местечка Салацгрива, где проводится фестиваль уже в шестой раз за свою историю.

Салацгрива — деревенька на берегу моря, славящаяся фестивалем и какой-то невероятной дикой миногой (ее попробовать не удалось). Находится Салацгрива в полутора часах езды от Риги, но на территории фестиваля всегда есть кемпинг, так что ездить туда-сюда совсем не обязательно. Хорошо еще и то, что если грохот музыки с главных сцен надоест, можно всегда уединиться на песчаном пляже и даже, набравшись храбрости, искупаться в холодной воде. По размерам территория фестиваля небольшая – из конца в конец ее можно пройти минут за десять, но она вполне уютно и ладно организована, напоминая собой ранние Пикники "Афиши". Две главные сцены, две маленькие сцены (на которых преимущественно выступают местные музыканты), одна сцена с диджеями, одна — на пляже с ними же, где не без помощи водки Stoli крутила пластинки латышская диджей-артель Jaffa Riga, палатки с различной едой (и даже целый отдельный ларек со свежими фруктами и овощами — где еще придешь послушать рок, заедая его горохом прямо из стручков?), небольшой дизайнерский рынок, магазинчики, стена для скалолазания, стенды спонсоров с развлечениями, детский городок, занятия по йоге, гамаки, огромная вышка для прыжков с высоты 150 метров на батут (в очереди была замечена оживившаяся группа Wild Beasts) и прочие милые удовольствия. Но главное, конечно же, музыка.

В первый день в поле зрения Звуков сразу попали юные британцы Vondelpark. В группе четверо молодых людей, первый из которых похож на грязнулю, второй — обладает штанами в якоря, третий — рыжий солист Льюис Рейнсбери (Lewis Rainsbury) с лицом уверенного троечника, а четвертый — лопоухий барабанщик. На пресс-конференции они растерянно моргали. Интервью ясности не внесло.

Звуки: Вас все время сравнивают с разными коллективами — а сами вы себя с кем могли бы сравнить?
Vondelpark: Slayer, например.
Звуки: Смело. Но как вы охарактеризуете свой жанр?
Vondelpark: Подводный поп на обочине.
Звуки: Вы называетесь Vondelpark — в честь парка в Амстердаме. Вы поборники легких наркотиков?
Vondelpark: Да, мы курим траву. Не прямо сейчас, но вообще, конечно, курим. Blueberry haze наш любимый сорт. У вас, кстати, случайно нет ничего такого с собой?
Звуки: К сожалению, нет. А у вас?
Vondelpark: Не-а.
Звуки: А вы уверены, что хотите, чтобы эти строчки были опубликованы?
Vondelpark: Ага, без проблем.

Однако, на сцене они выглядели куда увереннее, чем в жизни, и вполне оправдывают оправдывают выданные им журналом NME авансы (редакция восторженно отзывалась об этой неглупой электронике и предрекала музыкантам большое будущее). Живьем Vondelpark – это ладный мягкий рок, щедро смешанный с электроникой и пост-дабстепом: местами напоминает Sigur Ros (по большей части из-за вокала и тягучих гитарных партий), местами — разжиженных The xx.

Затем на пресс-конференцию пожаловал его величество King Charles, тут же развалился на диване и стал перебирать пачку фанатской почты (ему пришло самое большое количество карточек с посланиями и пожеланиями — 80% всей макулатуры было про волосы, конечно).

King Charles: Я так рад, что снова в Салацгриве! Я даже совсем не спал, все время ходил, что-то смотрел, восторгался, как тут круто, и как пива много.
Звуки: Вы приезжаете сюда уже во второй раз. Что вы запомнили со своего предыдущего выступления здесь?
King Charles: Вид на толпу с самого верха сцены, куда я забрался. Оттуда лучший вид на свете открывается. Но в этом году я такого повторять не намерен, будут и другие сюрпризы. Не помню, как высоко я забрался, но точно помню, что гуглил потом «самый высокий стейдж-клаймб» в мире.
Звуки: Вы планируете в этом году кататься на велосипеде?
King Charles: Да, то есть нет, я хотел бы на мотоцикле — бррр! гррр! - тут рассекать. Чтоб с моторчиком между ног.
Звуки: А колготки, как в прошлый раз, наденете?
King Charles: Не уверен, это рискованно! Потому что в какой-то момент на одном британском фестивале мои колготы попросту треснули у меня на заднице, когда я забирался на осветительную вышку. Не так высоко, как я тут взбирался, но все же.
Звуки: И что? На вас не было белья?
King Charles: Некоторые злопыхатели утверждают, что не было. Но я уверен, что какое-то все же было. Так что в этот раз без колгот обойдемся.
Звуки: Как вам кажется, эксцентрики — это мейнстрим?
King Charles: Очень интересный вопрос. Мне кажется, что эксцентрикам всегда было место на сцене просто потому что где-то еще им места не было. На сцене сейчас много эксцентриков, как в мейнстриме, так и во всяких левых направлениях, так что да.
Звуки: Каково это — быть таким крутым?
King Charles: Ой, не уверен, что могу отвечать на этот вопрос.
Звуки: Ну тогда спрошу по-другому: а быть все время окруженным полуголыми девицами каково? (Кинга Чарльза трудно было увидеть без симпатичных юных нимф по сторонам).
King Charles: О, а вот это фантастически здорово.
Звуки: Не кажется ли вам, что люди реагируют больше на ваш образ, чем на музыку?
King Charles: Я надеюсь, что на музыку.
Звуки: Надеетесь или знаете?
King Charles: Ммм. Чужая душа потемки, поэтому я не могу сказать наверняка, но люди действительно выражают свой энтузиазм, и это хорошо: неважно уж, по поводу музыки или усов.
Звуки: Как бы вы описали в трех словах свою музыку?
King Charles: Кровь, любовь, фолк.

Ажиотаж пресс-конференции c группками восторженных фанатов на выходе из пресс-зоны, увы, не перенесся на сцену: отсутствие коварных лопающихся колготок все же не было на руку Его Высочеству, потому что без них он смотрелся бледновато, музыка звучала обычная, - ничем не примечательный инди-рок с примесью фолка, - и даже роскошная чернокожая бэк-вокалистка не помогла британцу выглядеть более выигрышно.

А тем временем на главную сцену вышли Niki and the Dove: слегка помятая девушка в красном-вырви-глаз платье, с цветными помпонами в руках, ядерных расцветок украшениями (чуть позже появился тяжеленный кокошник из цветов) совершенно заворожила толпу шаманскими напевами (да и танцами, что уж там, умеют эти шведы поддать мистики). И хотя голосистый женский синтипоп с примесью индитроники и вздохами, в общем-то, вещь не новая, Ники (которую на самом деле зовут Малин, а ее голубя на клавишных — Густаф) может запросто составить конкуренцию Флоренс Уэлч (Florence Welch) и Fever Ray. Особенно хорош был номер "DJ, Ease My Mind" — ставший в живом исполнении еще более минималистским, пронзительным и, как следствие, вобравший в себя еще большей разрушительной силы.

Следом за ней появилась лучшая группа первого дня — Friendly Fires, и без особых обиняков и прелюдий завела публику с пол-оборота. Если вы никогда не видели, как танцует на сцене с виду застенчивый пухлячок в потешной рубашке с жабо Эд Макфарлен (Ed Macfarlane), – вы не знаете, что такое настоящие танцы. Солист на протяжении всего сета извивался ужом, вертел попой, скакал по сцене аки сайгак, вихлял бедрами так, что позавидовали бы все стриптизеры мира, и уж точно оставил далеко позади Тома Йорка (Thomas Yorke) по части сумасшедших движений, и при этом здорово выводил песни с обоих альбомов Friendly Fires – "Friendly Fires" и "Pala". Настоящая животная, гормональная история про гальванизированный дэнс-рок с занятными духовыми. Открыв концерт лихим танцевальным номером "Lovesick", сет продолжился "Jump In The Pool", "Blue Cassette", "True Love", "On Board", а к концу, когда все стоящие перед сценой, валились с ног, - закатывался боевиком "Paris, Hawaiian Air" и лирической "Kiss Of Life".

По дороге на Keane получилось ненадолго заглянуть в тент I love you, где вовсю рубили плясовые мелодии эстонцы Mimicry — девочка с компьютером и юноша с гитарой. Простецкий электро-поп, чем-то напоминающий московскую команду "Барто", на пластинках, конечно, звучит авантажнее, но вживую со всеми недостатками, огрехами и шиком сельской дискотеки для поздних танцев — тоже выглядел симпатично. Что любопытно, Mimicry в этом году пытались взять приступом конкурс "Евровидение", но не прошли даже в финал отборочного тура. Вполне резонно: их музыка именно что для бодрых танцев и энергичных плясок в маленьких душных клубах, но уж никак не на федеральных телеканалов. Тент, тем не менее, был полон фанатами из Эстонии — когда музыканты попросили соотечественников поднять руки, оказалось, что представителей других национальностей на выступлении почти что и не было.

Keane – хедлайнеры первого дня — к сожалению, представляют из себя совершенно никудышное зрелище. Да, звучат чисто, да, отрабатывают навешанные ярлыки "стадионного поп-рока", да, солист томно взбирается на колонку одной ногой, приобнимает микрофонную стойку, картинно воздает руки к небу и падает ниц, да, делает грустные глаза — но за всем этим нет ни малейшего изменения в тоне, ни одного интересного и небанального хода. Все сыграно и спето на одной ноте, с идиотскими песьими модуляциями, бездушно, без вдохновения, и слушать это невыносимо. Если "Everybody's Changing" с ее фортепианными проигрышами еще как-то может сойти за приличную композицию, то все остальное – особенно творения с нового альбома "Strangeland" — сливаются в одну заунывную кашу, бессмысленную и беспощадную, что, впрочем, решительно не мешало подвыпившим мужчинам в VIP-зоне обнимать своих друзей и светиться от счастья. Коллеге из Британии, однако, хватило одного слова для описания впечатления от музыки Keane – "shit".

После ухода британцев на сцене на несколько минут стало тихо, а потом случилось невероятное: совершенно внезапно фестивальную территорию огласил зычный вокал Петра Налича с программой "Веселые бабури". Мы списали эту коллективную галлюцинацию на долгий день, усталость и пару стаканов алкоголя, но загадка волоокого исполнителя напомнила о себе на следующий день — в центре Риги средь бела дня навстречу нам в панамке шел Налич собственной персоной. Как он оказался на фестивале, что делал, как ему удалось пробраться на сцену, и был ли он там вовсе, до сих пор непонятно.