MANZAREK & KRIEGER  Караоке имени Моррисона

"Помимо Дорз нет ничего! И публика правильная, не тинейджеры," – вещал друзьям молодой человек в футболке с портретом Джима у барной стойки. Начало концерта, как водится, задерживалось, зал был полон, но все знали, чем себя занять… Тинэйджеров, кстати, было достаточно, но пришли и те, кому за тридцать, и даже за сорок. А кто-то не поленился и взял с собой детей, желая не упустить шанс приобщить чад к легенде...

Наконец свет погас, и под торжественные звуки "Carmina Burana", заглушаемые горячими рукоплесканиями и скандированием "Дорз", на сцену вышли герои вечера.

"Леди и джентельмены, из Лос-Анджелеса, Калифорния, Рэй Манзарек и Робби Кригер из The Do-o-o-оrs!!!," - как перед боксерским поединком возвестил зычный голос.

И сразу с места в карьер  "Roadhouse Blues". За барабанами Тай Деннис (Ty Dennis), на басу Фил Чен (Phil Chen), слева, за клавишными Рэй Манзарек (Ray Manzarek), справа – Робби Кригер (Robby Krieger), в центре, в роли Моррисона – вокалист из кавер-банды Wild Child Дейв Брок (Dave Brock). Arena Moscow в полном экстазе вторит хором: " Let it roll, baby, roll. All night long!"

Бодро закончив блюз-роковый номер, Дейв благодарит москвичей и интересуется, какую песню они хотели бы услышать. Возникает заминка, затем кто-то несколько раз исступленно вопит "Light My Fire". В паузе Манзарек не спеша доходит до Робби и они дружески о чем-то переговариваются. Через минуту Рэй поворачивается и спрашивает: "Как насчет "Break On Through"?" Предложение принято одобрительным гулом, всем понятно, что "Light My Fire" приготовлена на бис. Манзарек возвращается на место и концерт продолжается.

Эпизод с выбором песни продемонстрировал, кто тут главный. По ходу шоу это ощущение только усилилось. Рэй дирижировал музыкантами, общался с публикой, выступал в роли второго вокалиста, его последним, как лидера представлял Кригер, и он единственный, кто слишком далеко отходил от оригиналов, вставляя в канонические хиты вариации и сомнительные интро.
Например, "Strange Days" Манзарек отредактировал так ловко, поменяв мелодию лейтмотива на вступление в испанском стиле, что пока он не объявил название песни, зрители были уверены, что слушают прелюдию к "Spanish Caravan".

Закончив через 2 часа основной сет боевой  "L.A. Woman" музыканты ненадолго удалились. По возвращению последовала медленная "Summer's Almost Gone" с протяжным слайдовым соло Кригера и предваряющая финал небольшая речь Манзарека о глобальном. Рэй вдруг обратился к присутствующим, заявив, что, дескать, были вы все здесь коммунистами, а теперь свободные люди, призвал любить друг друга, как учил Христос, и пообещал за это в неопределенной перспективе новое лето любви, а прямо сейчас - "Light My Fire".

Это был не последний сюрприз. Во время "Light My Fire" 73-летний рок-ветеран умудрился задрать ногу на клавиатуру и выдал соло в стиле Джерри Ли Льюиса (Jerry Lee Lewis).

Забавно, в молодости, выступая с Джимом Моррисоном (Jim Morrison), музыканты не позволяли вольностей и были полностью сконцентрированы на музыке. Сейчас же почтенные старцы валяют дурака, играют довольно небрежно, в бесшабашном угаре то вылетая из ритма, то, не смущаясь, цепляя фальшивые ноты. Песни (в любой интерпретации) по-прежнему великолепны, но от магии нет и следа.

Последнее обстоятельство явно никого не беспокоит. Зал без устали подпевал Броку. На более теплый прием нельзя было рассчитывать, если б у микрофона был бы сам Джим! Отсутствие Моррисона не мешает ни получать удовольствие, ни зарабатывать. Ведь желание публики горланить любимые песни – это уже не закон, это спрос. Похоже, стороны заключили взаимовыгодную сделку и счастливы.

Правда, говорят, гневается барабанщик The Doors Джон Пол Денсмор (John Densmore). Упрямец пытается испортить праздник и, призвав в союзники родственников Моррисона и Памелы Курсон (Pamela Courson), судится с бывшими коллегами, уверяя, что все происходящее - коммерческое предприятие и противоречит самому духу Джима.

Впрочем, максимум чего Джон добился – это заставить музыкантов сменить вывеску с The Doors of the 21st Century на Manzarek–Krieger. На сборах это не отразилось, и колесит по миру жизнерадостное караоке имени Моррисона.