ФЕСТИВАЛЬ  Электро-механика: столовая музыка

Организаторы "Электро-механики" поступили хитро, поставив хедлайнеров в начало и конец мероприятия. Таким образом, они избежали досадной пустоты, которая обычно наблюдается на старте фестивалей в Центре современного искусства им. Сергея Курёхина. Напротив, зал был достаточно полон, молчалив и почтенен.

И Кристиан Феннеш (Christian Fennesz) начинал свое выступление в районе восьми часов. От зрителей просили тишины и покоя, но те, кто начинал слушать его музыку, и так уже не хотел шевелиться (идиллию разрушали только опоздавшие да фотографы). Феннеш, вооруженный гитарой, из которой он извлекал размашистые пассажи в духе Нила Янга (Neil Young) с обильной реверберацией, между делом возился с ноутбуком и микшером – из колонок шел многослойный эмбиент из щелчков и фона. В какой-то момент в этом проявлялся чуть ли не рок-н-ролл, потом техно, бас начинал зашкаливать – а потом австриец внезапно закончил, поклонился и ушел.

На Хавьере Ван Верше (Xavier van Wersch) требующие еще и зрелищ выдохнули – голландец сыграл роль рок-звезды вечера. В начале он, наряженный в белый халат, налил в стакан абсента, и зал услышал, как стакан вибрирует. Потом положил в стакан ложку, запустил руку в микросхемы приемника, поймав какое-то радио. Позже взялся на игрушечный кейтар и синтезатор "Алиса". Музыка от гула и грохота перешла в подобие Kraftwerk, а перед сценой толпился восхищенный народ.

Чем танцевальнее становились треки в большом зале, тем плотнее там становилось. В плане посещаемости фестиваль, кажется, норму выполнил. От расписания отставали минимально. К тому же проблем с подключением не было: на сцене стояло несколько столов с горкой аппаратуры на каждом, всего то и надо, что воткнуть выходы с микшера.

Апофеозом эмбиентной части феста стало появление Biosphere, вооруженного компом, контроллером да клавишаит – и мутными картинками спектра и метро на большом экране (впрочем, возможно, это было одно и тоже). Мрачные тягучие полотна в абсолютной темноте. В итоге три героя вечера смотрелись, как части одного триптиха.

Немец Карстен Никола (Carsten Nicolai), он же Alva Noto, подошел к делу глитча в более раскованной манере, отыграв материал со свежего диска "Unitxt", склеенный из множества отрывистых звуков. Подлинный click’n’cuts – на концерте, впрочем, этот клекот звучал, как грувовое техно.

Дуэт incite/ уже делал, как казалось, простую, как четыре копейки, музыку – мощный бас и ломаный бит дополнялся увлекательными клипами (каждый из которых представлялся мужской половиной коллектива). В одной из них авторы в виде фигурок Lego бродили по кнопкам и ручкам инструментов, пока не воссоединялись в поцелуе.

Хоть фестиваль и шел один день, но сцен-то было три. Наибольшая активность наблюдалась на втором этаже у сцены. Тут плясали и пели (хотя текстов и не было) под восьмибитный рок-н-ролл от Scaly Whale. Потом квинтет Zelany Rashoho склеивал на глазах у публики техно, краут и мэдчестер – звуки гитар выворачивались наружу, басист не выходил за рамки пяти нот, клавишник терзал Rhodes Piano c Korg Legacy MS-20, а вокалист просил воды, пропуская голос через процессор. Завораживала даже не сама музыка, а целенаправленное самоограничение.

Их словно бы дополнил Kim & Buran, который вместо привычной музыки в духе "Тайны третьей планеты" заиграл материал с последнего альбома "Mama" – с кривыми ритмами, синтетическим басом и минимумом иронии.

Клевавшие носом в первом рядом в полном составе в начале вечера King Midas Sound выдали наиболее доступную музыку ночи. Много вокала, даже чуток соло-гитары и даб-степовый молот, как основа. В то время, как Кевин Мартин (Kevin Martin) возился с аппаратурой, изображая то Massive Attack под тяжелыми наркотиками, то высадку вертолетного десанта, Кики Хитоми (Kiki Hitomi) в блестящей юбке и с челкой, закрывавшей глаза, щелкала по синтезатору и выводила соул-партии, Роджер Робинсон (Roger Robinson) брал на себя роль темной стороны, мрачно смотрел в зал и пел-проговаривал жуткие стихи типа "The earth will kill you if you try to kill it / Your body heals you if you discipline it". В этом не было заигрывания со зрителем, участники трио оставались безучастны, как свидетели расстрела – но это слушателей только заводило.