SZIGET  Sziget-2010. Дни второй и третий: настоящих буйных мало

Нет, все-таки организаторам фестиваля Sziget надо памятник при жизни ставить! Хотя бы за формирование лайн-апа: столь логичную, продуманную и эффективную планировку сетов редко где услышишь. Если первый день был отдан безумцам всех мастей, то на вторые сутки фестиваля на сцену выпускаются разнообразные вольнодумцы. Попробуйте, какова она, свобода, на вкус, цвет - и, если повезет, на запах.
Правда, охочих до свободы островитян (именно так называют здесь всех посетителей фестиваля – напоминаем, площадкой для веселья служит остров) днем наблюдается не очень много. Большинство лечит головную боль в многочисленных барах или отсыпается в палатках, набираясь сил перед ночным кутежом. Тем не менее, пара тысяч особо стойких товарищей уже прыгает возле главной сцены, на которую с бутылкой коньяка в руке выходит сам великий и ужасный Джонни Лайдон (Johnny Lydon).

Вокалист Sex Pistols привез на Sziget свой вновь реанимированный сольный коллектив Public Image Limited. Лайдон в очередной раз обеспокоен геополитической ситуацией (видно, с коньяком переборщил) и потому решил, что для социальной сатиры самое время. Скорчив самую гнусную из возможных рож, Лайдон затягивает "(This Is Not a) Love Song". Скрипучему вокалу Джона вторит нервная гитара Лу Эдмондса (Lu Edmonds), отрастившего паскудные усики а-ля чикагский мафиозо. Эдмондс тоже – тот еще мастер корчить рожи, и на пару с Лайдоном они составляют замечательный цирковой дуэт: рыжий и белый клоуны. Только в то время, когда Лайдон прикладывается к коньячной бутылке, дабы сделать очередной внушительный глоток, Эдмондс активно командует звукорежиссерами. Веселье весельем, а о качестве звука не забываем!
Кстати, о качестве звука. Звучат P.I.L. на удивление слаженно, четко и современно. Во многом происходит это еще и благодаря отличной связке барабанщика Брюса Смита (Bruce Smith) и басиста/клавишника Скотта Ферта (Scott Firth). Оба выдают мощнейший грув, как, например, в "Albatross", на фоне которого все чудачества Лайдона смотрятся смешной виньеткой, завитушкой на фоне крепких ритмических конструкций.

Правда, замечать призывы Джонни по поводу свободы-братства-равенства публика упорно отказывается. Джонни так и не удалось толком завести танцпол и, опустошив свою пол-литру, он угрюмо отползает за кулисы, предоставив сцену своим соотечественникам. Нас ждет еще один мощный реюнион – собрались The Specials.

Нет такого жупела для консервативного британца, как этот дикий коллектив. В свое время даже администрация Маргарет Тэтчер обратила внимание на провокационные тексты Терри Холла (Terry Hall). Придавленная властями со всех сторон, группа распалась, потом снова собралась, но былой славы не снискала. Казалось, все кончено, пора переквалифицироваться в управдомы. Собственно, басист Хорас Пэнтер (Horace Panter) так и поступил, устроившись учителем в школу. Но пришли 2000-е, и Холл сделал очередную попытку вернуть The Specials к жизни, причем – в оригинальном составе. Так что зрителям Сигета повезло: дастся увидеть и номинального, и истинного лидера британского вольнодумства. В то время как для остального мира только что отыгравший Лайдон и есть самый главный британский бунтарь, сами-то англичане знают, что главными политическими активистами в начале 80-х были именно The Specials.

И вот - они выходят на сцену. Гитарная "перестрелка" Лайнвела Голдинга (Lynval Golding) и Родди Байерса (Roddy Byers), упругий бит барабанщика Джона Бредбери (John Bradbury), ну и бас учителя Пэнтера - вся фирменная "начинка" музыки The Specials на месте. Стартовую "Do The Dog" музыканты играют нарочито лениво, кажется, что они как бы "притираются" друг к другу, пробуют на вкус, а каково это - столько лет не играть вообще, а тут вдруг взять и выйти перед многотысячной толпой? Но неожиданно Голдинг начинает резко акцентировать свою партию, вслед за ним подключается Байерс – и вот уже песня, словно снежный ком, безостановочно катится вперед, постоянно ускоряясь. Холл взмахивает руками, и зрительская масса начинает подпрыгивать. Увлекшись таким дирижированием, он чуть не пропускает момент в "Monkey Man", в котором он должен вступить, но затем спохватывается и, виновато улыбнувшись, начинает петь.
Поневоле думаешь, срежиссированно это или нет? От Холла вообще можно ожидать подобных постановочных штучек. Вот в "Rat Race" он вдруг картинно "дает петуха", словно смутившись, отступает к барабанной установке, а затем вдруг делает резкий вокальный форс. И тут понимаешь, что все это не более чем специально продуманные элементы шоу, кусочки единого паззла. Нужно же показать людям, как сыгрываются музыканты, долгое время е игравшие вместе. Хотели посмотреть на творческую кухню? Вот, пожалуйста, любуйтесь! Так что, даже если забыть по все постановочные приемчики, творческая форма The Specials чрезвычайно радует - они бодры, полны сил и чувство юмора им не отказало. Так что, если реюнион действительно окажется продолжительным, и они действительно запишут новый альбом (по заверениям Холла, материала у него накопилось аж на две пластинки), то этот камбэк может вполне претендовать на звание одного из самых перспективных и неожиданных событий года.

Помните, мы уже рассказывали вам о металлической сцене MTV Headquarters? На ней во второй день фестиваля наблюдается совершенно дикий ажиотаж. Толпа собирается такая, что гигантский ангар еле-еле вмещает всех желающих. Здесь сегодня выступают Skindred, достойные продолжатели дела Rage Against The Machine и прочих специалистов по мгновенному заводу публики.

Выступление Skindred – это инъекция таурина после тяжелой рабочей недели: только что слова сказать не мог, а тут глядишь - уже скачешь до небес. Всего-то надо, чтобы вокалист Бенджи Уэббе (Benji Webbe) сам подпрыгнул: и вот уже вся толпа начинает странные, но веселые скачки.
Параллельно с запуском публики в небеса, Бенджи всю дорогу толкает глубокомысленные телеги о философских корнях музыки и природе приверженцев различных музыкальных стилей. "Вы тут рокеры все. И, наверное, ненавидите попсу всякую, а особенно рэп... Но я вот что вам скажу, рэперы – они не все пропащие люди. Среди них попадаются и нормальные ребята. Вот, буквально недавно, иду я по улице, захотелось курить. Ну, я гляжу – рэпер идет. Я у него попросил закурить – и он мне дал сигаретку. Так что, нет, рэперы – не все уроды, среди них и нормальные ребята попадаются...". Толпа встречает эту историю громким хохотом и одобрительным гулом, а ведь, по сути-то, слушают они сейчас - тот самый рэп. Уэббе выдает такую скорострельную читку, которая не всякому гарлемскому выходцу под силу. И, если разобраться, перед нами - тот же самый рэп: хлесткие рифмы, жесткая обличительность и прямолинейная социальная направленность. А то, что накладывается этот рэп на металлические риффы, так, извините, идеи свободы куда лучше вбиваются в голову металлическим молотом нежели синтетическим ритм-боксом!

Но на Сигете звучит не один только рок и металл. Вот, например, сцена Medusa – циклопическое строение из полупрозрачного пластика. На эту сцену нас привело любопытство: в программе был обозначен коллектив под интригующим названием Tits & Clits. Нам, понятное дело, было интересно посмотреть на смельчаков, столь провокационно назвавшихся, и вот мы раздвигаем пластиковую занавеску, отделяющую Medusa от окружающего мира, и...
И мы оказываемся в Очень Странном Месте. На первый взгляд, это выглядит как обычная дискотека, только в ее потолок вмонтированы две гигантские трубы с распылителями, из которых на публику, веселящуюся на танцполе, льется вода. В итоге сцена выглядит как бассейн элитной сауны, в которой неожиданно решили устроить дичайший рейв. Бережем фотоаппараты, смотрим на Tits & Clits (ими оказываются два молодых венгерских диджея), хохочем над импровизированным конкурсом "мокрая майка-2010" - и отправляемся дальше, на другие сцены. Но на Medusa все-таки стоит вернуться - вечером эта сцена становится одним из самых популярных мест: здесь можно и потанцевать, и принять освежающий душ после жаркого дня перед главной сценой.

Тем временем на сцене MTV Headquarters Skindred сменились финскими рокерами The 69 Eyes. Такого рока, в лучших олдскульных европейских традициях, на нынешнем фестивале мы еще не слышали. Финны намеренно построили не слишком агрессивную программу (хотя без боевиков, конечно же, не обошлось) - упор сделан на рок-н-ролльные вещи, такие, как "Kiss Me Undead" или "Betty Blue". Играют они довольно сдержанно, хотя в нужных местах – вполне эмоциально. Даже барабанщик Юсси (Jussi) обычно не сидящий на месте и играющий то стоя, то вообще взгромоздившись на барабаны сверху, тут просто сидит за установкой и спокойно и честно выполняет свою работу. Даже удивительно было увидеть обычно резких, агрессивных и даже немного пафосных The 69 Eyes такими сдержанными. Но тем ценнее их исполнительское мастерство - значит, могут быть и такими, если решат показать публике не столько шоу, сколько саму музыку.
Вот теперь-то и видно, что корни у ребят растут именно из 70-х - прослеживаются и мотивы Black Sabbath, и Ramones и The Clash. Что ж, будем надеяться, что подобная программа - не единичная фестивальная акция, а новое сценическое решение, и группа наконец-то отойдет от ярких, ослепительных, но насквозь вторичных перформансов, и будет просто играть хорошую музыку.

А неподалеку, на сцене A38-Wan2 выступают весьма интересные дебютанты фестиваля – венгерский коллектив The Qualitons. Этот джазовый коллектив намеренно строит свои композиции на барабанных импровизациях (в группе барабанщик и два перкуссиониста, один из которых выполняет одновременно функции дирижера и художественного руководителя), выписывая сложные ритмические фигуры, на которые отлично ложится то гитарный пассаж, то саксофонное соло. Музыка The Qualitons – это ритмически сложный джаз с массой сбивок, хитроумными проходами и неожиданными паузами. К сожалению, международню известность они еще не приобрели: у музыкантов только-только вышла дебютная пластинка. Однако, потенциал у ребят огромный, они планируют европейский тур и, кто знает, может быть даже окажутся с гастролями в России. Так что запомните это название и при первой же возможности послушайте, что они вытворяют.

А барабанную тему продолжает на сцене World Music гениальный Тони Аллен (Tony Allen). Великий сын нигерийского народа, музыкант-реформатор, он выдает барабанные соло минут на двадцать, параллельно, не выпуская палочек из рук, подтрунивает в микрофон над играющими вместе с ним музыкантами и даже поет. Впрочем, вокал Аллена – дело, извините, десятое. Важно другое: как именно он играет....
Вот тихо начинают звучать тарелки, как вдруг рокотом в этот перезвон врывается один том, затем другой, вот неровным сердцебиением заколотилась бас-бочка, и лишь потом, словно разъяренная собака в начатый ритм вскакивает малый барабан... Кажется, что у Аллена не две, а сто рук, словно у гекатонхейра какого. Но при всем этом исполнительском великолепии, играет Аллен чрезвычайно спокойно, не отвлеrаясь на визуальные фишки. Просто сидит за ударной установкой, но за мельканием его рук уследить совершенно невозможно.

А у главной сцены тем временем уже собралась гигантская толпа, ожидающая появление хэдлайнера второго дня: в клубах дыма, освещенная скудными прожекторами, словно таинственный призрак, на сцене возникает долговязая фигура Макси Джаза (Maxi Jazz) а затем за клавишной стойкой появляется хрупкий стан Систер Блисс (Sister Bliss). Пришло время Faithless.

Танцпол в одночасье превращается в одну гигантскую дискотеку. Один за другим играются все главные хиты: "Sun to Me", "All Races", "God is a DJ"… Макси Джазз мечется по сцене, а на губах его застывает удивленная улыбка и он довольно восклицает: "Какие вы удивительные! Вы все танцуете! Да, давайте танцевать вместе!". Он резко изгибается в танце, кажется, что в его гуттаперчевом теле вообще нет суставов, он крутит всеми конечностями, словно они у него вылеплены из пластилина. Один из величайших МС современности, он властвует в этот вечер над всем островом, он превращает его в лучшю из дискотек, и это – бесспорный триумф.
Хит идет за хитом, ритм пульсирует безостановочно: "Bombs", "Drifting Aay", "Salva Mae". Единственным минусом выступления остается свет - он почти весь фронтальный, да и с искусственным дымом переборщили. Так что зрителям видны лишь плавающие по сцене разноцветные облака, в которых то тут, то там мелькает чья-то фигура. Но вот смолкает "We Come 1", а продолжения банкета хочется, да еще как! И тут мы даже в программу фестиваля посмотреть не успеваем – гигантская толпа резко разворачивается и сама несет нас в ангар A38-Wan2, где на сцене уже натянут огромный экран, на который проецируют изображение белого обезьяньего черепа. Вы конечно догадались – это они, Gorillaz!

Будем честны: это, конечно, не совсем Gorillaz. Это - Gorillaz Sound System, проект, в котором под живые бас и барабаны на экране нон-стопом показывают мультики о похождениях всем известной четверки. Конечно, периодически ритм-секция не склеивается с ди-джейскими накладками, конечно, все это – не живой концерт, а иллюзия. Но уж больно симпатичная иллюзия, особенно когда на "Clint Eastwood" рисованный Мердок начинает уныло дергать басовую струну – ей-Богу, возникает ностальгия! Прямо как в юность вернулся, а кто-то, вероятно, даже в детство.

Вот такие на Сигете "Спокойной ночи, малыши!" - свои песенки на ночь, свои мультяшки на сон грядущий. Отсмотрев музыкальную анимацию, отправляемся спать и мы – на третий день фестиваля ожидается чуть ли не самая насыщенная программа...

Третий день фестиваля затащил к главной сцене безумное количество русскоговорящей публики. То тут, то там мелькали украинские и белорусские флаги, а чуть позже над толпой появился и российский триколор. Причина проста: концертную программу открывали белорусы "Ляпис Трубецкой". Как с известной долей иронии написали о них в официальном путеводители фестиваля: "Это – лучшее, что вышло из Белоруссии за последние... ну, за последние много лет".

И команда под руководством Сергея Михалка весьма убедительно доказала всем гостям Сигета, что достойна выступать на одно сцене с маститыми зарубежными грандами. Жахнув бодреньким номером "Трубецкой", они выдали всю свою "манифестную" программу. Более того, центральный номер "Капитал" вместе с "ляписами" орала вся толпа, а не только русскоговорящий народ. Прибавьте этому отличную слаженность игры и совершенно фантастическую энергетику Михалка. Сергей скачет до небес, мастерски работает с публикой, при этом от прежнего имиджа мудрого шута не осталось и следа. Теперь перед нами коротко остриженный боец, вождь молодежи, бескомпромиссный и беспощадный. Ну, что же, мы получили на постсоветском пространстве еще один коллектив, за который не стыдно на евопейских фестивалях. Так держать, трубецкие вы наши!

Накал, заданный "ляписами" не спадает – на сцену выходя американцы Papa Roach. Джейкоби Шеддикс (Jacoby Shaddix) сразу же бросается в бой с ураганной "Getting Away With Murder", где ему вторит Джерри Хортон (Jerry Horton). Шоуменят они на пару: то Джейкоби скомандует публике скакать вместе с ним, то Джерри начнет принимать картинные позы, играя на гитаре запокинув голову или рухнув на спину. Шэддикс носится по сцене, как заведенный, ни на секунду не останавливаясь. В "Take Me" он даже спрыгивает со сцены и лезет обниматься с фанатами. Те тоже не лыком шиты: пытаются утянуть Джейкоби в толпу, но бдительная охрана отбивает музыканта и возвращает его на сцену.

А тут уже приходит черед выпендриваться басисту Тобину Эсперанце (Tobin Esperance): он выдает то резкий слэп, то переходит на быстрое соло в "Broken Home", за что получает свою заслуженную долю аплодисментов. И пусть скептики умолкнут – судить о Papa Roach только по студийным записям, которые, конечно же, не всегда безупречны, нельзя. Группа эта прежде всего концертная, что они с успехом и продемонстрировали – поднять на уши толпу у Шэддикса и компании получается с пол-оборота.

Проходится Джейкоби и по Geffen Records. Напомню, последние недавно выпустили очередную компиляцию Papa Roach, чем, по мнению самих музыкантов, подпортили промоушен нового альбома "Time For Annihilation", который должен выйти 31 августа. Шеддикс перед тем, как покинуть сцену, разражается гневной тирадой: "Вы в магазинах можете найти нашу якобы новую пластинку. Не верьте - никакая она не новая. Не смейте ее покупать! Настоящий альбом Papa Roach выйдет только в конце лета, поняли? Не оддавайтесь на уловки рекорд-компаний, они тянут из вас ваши же денежки!!!". Публика одобрительно ревет, а довольный Шеддикс, гордо вскинув голову, удаляется за кулисы.

Разгоряченную публику перехватывает немецкий реггей-исполнитель Тильманн Отто (Tilmann Otto), выступающий под псеводнимом Gentleman. Вместе со своим коллективом The Evolution он потчует публику мощной обоймой реггей-композиций. И не так уж важно,что мелодически песни похожи одна на другую как близнецы-браться, и отличить, скажем, "Distant Away" от "Different Places" удается не сразу (если вообще удается). Тут важно другое – настрой, заряд, умение работать с публикой. И этого умения у Тильманна на десятерых хватит: он заставляет зрителей то раскачиваться в такт, то даже просит их разбиться на пару и потанцевать, а то и сам присаживается на край заграждения, отделяющего сцену от толпы и, пока играет саксофонное соло, спокойно раздает автографы на любых поверхностях – от рук, ног и животов до удостоверений личности. Старается человек быть ближе к народу, а это, знаете ли, похвально.

А на небольшой сцене "Roma" тем временем выступают разнообразные экзотические ансамбли. сцена эта напоминает цирковой шатер (официально сцена так и называется "Roma Sator"), передвижной балаганчик, в котором показывают разнообразные чудеса. Особенно занятным оказывается местый венгерский коллектив под названием Khamoro. Эти ребята играют на разнообразных перкуссионных инструментах, заставляя вспомнить небезызвестный оркестр Марка Пекарского. На металлофонах, бонгах, ксилофонах, конгах и дарбуках ребята играют целый спектр знаменитых произведений от "Полета шмеля" до равелевского "Болеро". Получается весьма весело и заводно. Если продолжат в том же духе и не растеяют запал, можно быть уверенным, что группу ждет большое будущее.

Тем временем у нас – расстройство: выясняется, что нельзя фотографировать хэдлайнеров третьего дня. Ну, что же, нельзя так нельзя, занимаем стратегически выгодые места и будем наблюдать за выступлением Мики (Mika) и 30 Seconds To Mars в отдалении.

Программа, привезенная Микой, в точности повторяет московский концерт – даже надувная нога на "Big Girl (You Are Beautiful)" взлетает над фото-питом (ага, вот почему не рзрешили фотографировать!). Что касается самого британского поп-принца, то с ним все более чем в порядке: Мика бодр и весел, по-прежнему находится в прекрасной форме, и лукаво откровенничает с публикой. "Есть у меня один дружок, так вот мы с ним поссорились... А я бы хотел перед ним извиниться. Так что если ты меня слышишь, знай – следующую песню я посвящаю тебе!". И на "Billy Brown" Мика разворачивает гигантский баннер с надписью BILLY! – шутник, ничего не скажешь.
Правда, усталость от напяженного тура на Мике все-таки сказывается: он, например, не стал играть фортепианное соло в "Blue Eyes" и делает чуть более продолжительные паузы между песнями. Впрочем, чуть замедлившийся темп концерта Мика сам разъясняет публике: "Мы все время в туре, все время. Тут пять дней паузы было, хоть отдохнули немного... Иногда так здорово устроить себе каникулы!".

Но к концу выступления у Мики словно бы срабатывают запасные аккумуляторы, и на финальных "Grace Kelly" и "Sweet Dreams" он вдруг преображается: снова правая рука колотит по клавишам фортепиано с утроенной энергией, в глазах загораются лукавые огоньки, сияет ослепительная улыбка и голос, кажется, пробивает многоваттный аппарат. Молодец, ничего не скажешь, просто молодец!

Тем печальней после такого мощного сета слушать 30 Seconds to Mars – Джаред Лето (Jared Leto) уныло бродит по сцене и каждые две минуты протягивает микофон в зал, мол, подпевайте. Толпа подпевает, но не очень охотно. Когда на "Search And Destroy" повисает совсем уже неловкая пауза, Джаред вдруг спохватывается и бежит через всю сцену к барабанной установке своего брата Шеннона (Shannon Leto). Тот, понимая, что ситуацю надо спасать, уграет короткое соло, что немного оживляет толпу, и Джаред вновь принимается за свое: А ну-ка, давайте еще споем все вместе!

Сеанс караоке заканчивается коллективными танцами – с помощью охраны Джард вытаскивает на сцену из публики два десятка девчонок. Девчонки от счастья еле стоят на ногах: еще бы, счастье-то какое, рядом с кумиром постоять! На фомирование девичьего хора уходит еще минут десять – и становится совсем обидно за фанатов братьев Лето. Вместо того, чтобы просто отыграть нормальный сет, группа превращает свое выступление в не пойми что – то ли цирк, то ли кружок театрального мастерства. И когда больше половины концерта уходит на совместные распевки с залом и пространные рассказы о том, как и почему была написана каждая из песен, начинаешь задумываться – а так ли хорош этот музыкальный материал, если его приходится разбавлять всякими побасенками-присказками? Может, стоит просто поиграть?

Просто поиграть не получается: отпев совместно с хором девочек "Kings And Queens", Джаред удаляется со сцены, пожелав всем островитянам педаться в своих палатках "дикому сексу". Джаред, спасибо, – уж без тебя они никак бы не догадались!

Приходится лететь пулей на сцену World Music, где еще играют великолепные Oi Va Voi. Но тут – никаких нареканий: все более чем на своем месте, и веселый клезмер соседствует с джазовыми гармониями, и голос Бриджет Амофа (Bridget Amofah) как всегда, на высоте, и духовые Стива Леви (Steve Levi) отлично дополняют общую музыкальную картину.

Именно такая музыка, а вовсе не коллетивные танцы с братьями Лето, создает настоящее настроение Сигета. Вечер, над головой зажигаются звезды, из ближайшей палатки пахнет пончиками – и не хочется никуда уходить. Но надо набираться сил: впереди нас ждут еще два дня, еще масса интересных групп, а главное - два основных шоу фестиваля, от Iron Maiden и Muse.

Продолжение следует...