Александр КУТИКОВ  "Я познал все свои недостатки"

К хорошему привыкаешь. Быстро и так сильно, что ради него готов пожертвовать многим. После того, как "Машина Времени" записала альбом на студии Abbey Road, участникам группы стало ясно, что лучше студии в мире нет. Работа на ней стала не просто мечтой, а навязчвой идеей. По крайней мере, для Александра Кутикова это так. Его "Демоны любви" в итоге были выпущены "на волю" именно в Лондоне. Процесс записи была непростым, но крайне интересным. О том, какие перипетии сопровождали его сначала в Англии, а потом в Швеции, музыкант рассказал в интервью Звукам.Ru.

Звуки.Ru - Почему Вы назвали свой новый альбом "Демоны любви"?
Александр - Потому что люди в поисках ангелов любви часто натыкаются на демонов и наоборот, думая, что это демон, находят ангела. Это очень сложный вопрос, но очень интересный. Вообще, исследования на тему ангела и демона, на мой взгляд, очень интересные и глубокие. Что тут ещё говорить? Надо слушать музыку, слушать слова и попытаться проникнуться тем же состоянием, в котором находился я, когда писал и записывал этот альбом. Рассказывать о музыке – дело неблагодарное, это так же, как описывать живопись.

Звуки.Ru - Вы записывали альбом в очень короткие сроки. Вам это не помешало?
Александр - Когда имеешь опыт и точно знаешь, что ты хочешь видеть в результате, то работа идёт очень быстро. Хотя работать в таком темпе, по 12 часов в сутки, очень тяжело.

Звуки.Ru - Частично Вы записывали этот альбом в лондонской студии на Abbey Road, как последний альбом "Машины Времени". Не было ли это цепляние за лейбл в какой-то степени, ведь в Лондоне и в Великобритании вообще полно прекрасных студий.
Александр - Для тех людей, которые не были на Abbey Road Studios, и ни разу не работали там, любовь к этой студии – вещь абсолютно непонятная. Я могу сказать только одно: это лучшая студия в мире, второй такой нет. Действительно в Лондоне есть много хороших студий, есть масса студий категории А, которые котируются, может быть, даже не ниже, чем Abbey Road. Но! Тот персонал, который там работает, то оборудование, которое там сохранено начиная с 30-х годов прошлого века, те уникальнейшие микрофоны, которые там собраны, – такого больше нигде нет. А для музыканта, который ценит и понимает живой звук, микрофоны – это полдела. Стоимость комплекта микрофонов, собранная второй студией на Эбби Роуд, где записывались все от: Эллы Фицджеральд (Ella Fitzgerald), Луи Армстронга (Louis Armstrong), Гленна Миллера (Glenn Miller), до The Beatles, Radiohead, Muse, Oasis… так вот, стоимость этого комплекта составляет 12 с половиной миллионов фунтов. Если я дозрею до записи третьего альбома и найду для этого финансовую поддержку, то работать поеду только на Эбби Роуд.

Звуки.Ru - Расскажите о выборе своей второй студии в Швеции.
Александр - Жизнь – это случай, как, наверное, многим известно. Ты можешь родиться, а можешь и нет - магический ход камней. Когда грянул кризис, которого мало кто ожидал, он, конечно, отразился и на истории моего сольного проекта. Изначально, я планировал всю работу сделать в Лондоне вместе с "Нюансом", но кризис повлиял на бюджет, и пришлось искать альтернативы. Мои ко-продюсеры Владимир Матецкий и Леонид Гуткин предложили шведский вариант. Откровенно говоря, я поначалу довольно долго сопротивлялся.

Звуки.Ru - Почему?
Александр - Ну, слишком велико было желание работать на Эбби Роуд, и шведская студия, пусть даже очень хорошая, но в которой я никогда не был, точно не могла стать альтернативой моей мечте. Но когда мы стали углублённо просчитывать все варианты, я говорю о коммерческой составляющей, стало ясно, что ни при каких обстоятельствах мы не можем повезти музыкантов Нюанса не только в Лондон, мы не можем их повезти даже в Стокгольм. Вот тогда Лёня убедил меня попросить шведов сделать демо одной из тех песен, которые мы записали с "Нюансом". Они сделали эту работу, я послушал и понял, что, мягко говоря, бояться нечего. Я ещё тогда не был знаком с музыкантами, я просто слушал, что они делают и как они понимают, слышат, чувствуют мою музыку. Когда мы приехали Sputnik Studios в Стокгольме, я узнал, что это музыканты высочайшего, международного класса. Барабанщик Кристер Янссон (Christer Jansson) участвовал в записи 260 альбомов, из семи альбомов Roxette пять записаны с ним. И бас-гитарист такой же, и блестящий клавишник… Йеспер (Jesper Nordenstrom) считается лучшим молодым клавишником в Швеции, который работает в области рок и поп-музыки. Владельцами этой студии оказались как раз клавишник и басист и контрабасист, Андреас (Andreas Unge). Они не взяли денег за работу, они взяли деньги только за аренду студии, они с удовольствием поиграли и собрали группу. Сложность работы заключалась в том, что, несмотря на то, что мне активно помогали мои ко-продюсеры, продюсировал всю запись я сам. А быть композитором, исполнителем, аранжировщиком и ещё и продюсером в одном лице – это что-то, как сказали впоследствии в Англии, настолько дремучее, что таких людей-то нет просто. Уже давно существует разделение по специальностям, потому что в одной личности редко соединяются все эти способности. Мне было очень тяжело. Тем более, что они мне предложили новую систему работы, с которой я не сталкивался ранее. Я как продюсер сказал им, что нужно создать группу прямо на месте, и записывать альбом не по трекам, а записать группу, играющую одновременно, – мне важно, чтобы были чувства, чтобы была общая энергетика, чтобы было слышно, что играет команда, а не отдельные музыканты. А это возможно, когда все играют одновременно, а не каждый свою партию, и пускай даже это может быть качественно и очень хорошо, но настроение внутри подобных песен несколько иное. Так вот, они мне сказали следующее: "Мы же не группа. Мы не знаем тебя, мы не знаем твою энергетику, ты не знаешь нас, не знаешь нашу энергетику, так что давай пой все дубли, которые мы играем". И вот в течение шести дней я пел с десяти часов утра до восьми вечера с перерывом на час на ланч, и это выходило до тридцать дублей, мы писали по три-четыре песни каждый день, в среднем получалось семь-двенадцать дублей на каждую. Это как шесть дней подряд давать сольные концерты. Это была очень хорошая школа, и результат стоил всех этих мучений. Хотя у них-то мучений было меньше, чем у меня: по своим исполнительским способностям, по музыкальной образованности они намного превосходят меня. И в этом тоже была часть того эксперимента, на который я шёл. Наши музыканты часто привыкают жить на том бэкграунде, который они создали в прошлом, и даже если он заслуженный, он имеет отношение только к этой стране. А когда ты приезжаешь туда и начинаешь работать с музыкантами такого класса, их вообще не интересует то, что ты сделал до того - ты есть то, с чем ты приехал, и ты есть то, что ты делаешь сейчас. Оценка твоей работы и отношение к тебе и твоей музыке рождается здесь и сейчас. Но если они тебя принимают на свой уровень, если они начинают интересоваться твоей музыкой, тогда начинают интересоваться и тем, что ты делал раньше. Очень интересный, циничный, но очень грамотный подход.

Звуки.Ru - Почему циничный? Всё правильно.
Александр - Так рассуждать очень легко. Но я не знаю наших музыкантов, которые бросили бы себя в котёл для переваривания к таким "монстрам", с которыми я столкнулся. Может быть, это кто-то делал, но я таких не помню.

Звуки.Ru - Это было бы здорово.
Александр - Это было бы очень интересно. Одно дело приглашать сессионных музыкантов, – "Мумий Тролль" приглашали, и "Машина Времени", и это были музыканты с именами – а другое дело отдать свою музыку на растерзание вот таким монстрам. И, главное, возьмут ли они?
Поэтому, конечно, всё было очень сложно, но всё было очень интересно. Результат меня лично устроил. Я познал все свои недостатки. Я, конечно, о них знал, но ведь любой творческий человек любит себя за достоинства. Я столкнулся с ситуацией, когда нужно было все свои недостатки быстро превратить в достоинства. И что-то у меня получилось. Не могу сказать, что на сто процентов, но что-то я в себе сломал, переделал. И благодаря этим весёлым, но не всегда разговорчивым шведам я на многое в музыке стал смотреть иначе…. В итоге, когда был набран материал, стало понятно, что тот инженер, которого мы планировали взять на Abbey Road Studios в качестве микс-инженера, не подходит. Мы поняли, что нам нужен инженер, который будет делать звук не 95 или 98, и даже не 2000 года, а тот, что сделает нам звук, который сейчас считают современным. Я пишу довольно традиционную рок-н-ролльную музыку, она может быть лиричной, она может быть жёсткой, но она очень крепко связана с 60-80ми годами истории рок-н-ролла. И если бы мы взяли того инженера, который работал над последним альбомом "Машины Времени", – замечательный, к слову, инженер – он бы сделал "олд саунд". И получился бы "олд стайл" в музыке и "олд стайл" в звуке. Это сразу бы зачеркнуло все те интересные исполнительские придумки, которые были найдены в Стокгольме. Мы стали искать возможность поменять инженера. В силу того, что Леонид Гудкин очень хорошо знаком с Энди Райтом (Andy Wright), продюсером Simply Red, Eurythmics, Натали Имбрулии (Natalie Imbruglia), Джефа Бека (Jeff Beck) и так далее, то просто позвонил ему и спросил, может ли он посоветовать кого-нибудь, и так, чтобы это вписывалось в наш бюджет. И, поскольку Лёня действительно был очень хорошо знаком с Энди, тот попросил прислать ему три песни на прослушивание, чтобы потом дать ответ. Мы сделали наброски, отослали ему, а на следующий день он позвонил и сказал, что даст нам своего микс-инженера, Гавина Голдберга (Gavin Goldberg). Потом мы выяснили, что он у Райта ещё и ко-продюсер. Так вот, Энди попросил нас прислать ещё песен и пообещал, что сам приедет на Эбби Роуд и посмотрит, чтобы Гавин сделал всё правильно. Но, тут возникла ещё одна сложность. Тот скрипичный аранжировщик, Питер Мюррей (Peter Murray), с которым у нас был договор, за день до нашего вылета в Лондон просто сошёл с ума.

Звуки.Ru - Что, по-настоящему!?
Александр - Нет, это я так считаю. Но, как иначе объяснить то, что он позвонил накануне нашего вылета Володе Матецкому и сказал, что повышает стоимость работы в три раза. Когда кризис, люди понижают стоимость работы, а не наоборот. И ладно бы он попросил надбавки и обсудил бы это, как обычно бывает в бизнесе, а не ставил бы перед фактом. У нас дополнительных денег не было. Мы снова позвонили Энди и попросили помочь и в этом вопросе.

Звуки.Ru - И он сказал "Ну вы и наглецы!".
Александр - Не-не-не. Он знает Мюррея, у них же там довольно узкий круг, тем более, что все живут в Лондоне. В общем, он сказал нам приезжать, мол, на месте разберёмся. Приехали, познакомились. И Гавин, и Энди оказались людьми исключительно хорошими, просто фантастическими. Бывает так, что везёт на людей, вот и нам повезло. Мы очень быстро подружились, были разговоры в первый же день о жизни, о том, что нас окружает, и стало понятно, что есть просто человеческая, духовная тяга между людьми. Зашёл разговор о том, чего я хочу как продюсер от аранжировщика. Я, ещё не зная деталей, начал описывать то, что хотел бы услышать. И рассказываю, что у Eurythmics на последнем альбоме была замечательная песня "I Saved The World Today", где очень красиво сыграны струнные, и великолепная аранжировка – тонкая, ни одной лишней ноты, состояние и настроение просто идеальные. Смотрю, Энди стоит и краснеет, а потом говорит "Это я сделал, это моя аранжировка". Но тут же признался, что с тех пор прошло уже около пяти лет, и он скрипичными аранжировками больше не занимался – а этим заниматься нужно постоянно. Но он решил попробовать. Перетащил все свои инструменты, компьютеры на Эбби Роуд, где мы микшировались с Гавином. И в течение пяти-шести дней Энди сидел и колдовал. Потом мне показал, я его работу прокомментировал, он поправил, и собрал тот же ансамбль, что играл у Eurythmics, только в уменьшенном составе. Это великолепные музыканты, играющие стройно, ритмично, с блестящим звуком, в общем, люди, которые относятся к категории топ-исполнителей. Они за один день записали три песни, все три аранжировки, а дальше оставалось только всё это красиво свести. Конечно же, мы, как это бывает практически на любом проекте, успели еле-еле, последние двое суток не спали, но, тем не менее, сделали. И Гавин предложил очень интересную технологию сведения и сбрасывания материала, которая позволяла на любой студии, имеющей аналогичный пульт и аналогичную компьютерную систему, подсвести материал, не теряя саунда. Обычно, когда идёт такая гонка, накапливаются ошибки балансного характера: где-то хочется бас сделать потише, там скрипки погромче, где-то гитары прибрать, где-то голос добавить. Но всё это нужно сделать так, чтобы не потерять тот саунд, который был создан в процессе. Уже в Москве, когда я послушал всё, что мы сделали в Лондоне, я сделал кое-какие поправки в миксе на одной из студий и опять заспешил в Лондон. Я очень хотел, чтобы мастеринг этого альбома делал лучший на сегодня, на мой взгляд, звукоинженер, занимающийся мастерингом на Abbey Road - это Джефф Пеш (Geoff Pesche). Он «мастерил» огромное количество поп и рок-звёзд – и Muse, и Sigur Ros, и Radiohead, и Spice Girls, в конце концов. В данный момент он считается лучшими «ушами» Abbey Road Studios. Я ждал, когда он освободится, я очень хотел с ним поработать, прилетел буквально на три дня и опять был поражён: я видел, как мастерят хорошие инженеры фонограммы, я сам знаю, как это делать, и делал это неоднократно, но то искусство мастеринга, которое я увидел, просто поражает. В десять утра мы начали процесс работы и в шесть закончили.

Звуки.Ru - Всего лишь?
Александр - Да. Правда, Джефф сделал микс, чтобы я мог его послушать на разных акустических системах и потом переслать ему свои комментарии. Но когда мы начинали работать, он меня спросил, какой звук я хочу и я сказал, что хочу тот звук, который услышат его уши, для этого я, собственно, его и ждал. Я готов был принять фонограмму в том виде, в котором, по мнению Джеффа, она должна была быть. Но когда я приехал в Москву и стал слушать этот мастеринг, у меня всё-таки появились кое-какие пожелания, я ему отписал, и Джефф уже без меня всё подправил. В результате я очень доволен тем, как звучит альбом. Опять же, насколько я могу предположить, у нас с Джеффом сложились очень тёплые отношения. Вообще, там, если профессионалы видят профессионала, который обладает хорошей душой, происходят чудесные вещи – люди становятся друзьями. Я счастлив, что этот проект получился именно таким – что были сложности, что было много переживаний, потерь и находок, было много приобретений в человеческом смысле. Как сказал Лёня Гудкин, у этого проекта хорошая карма. Это не мои слова!

Звуки.Ru - Уникальный опыт, судя по вашему рассказу. Второго такого не будет.
Александр - Почему?
Звуки.Ru - Точно такого же просто быть не может.
Александр - Ну да. Первый опыт на Abbey Road – это отдельная история, но она касается не моего альбома, а нашей совместной работы с Машиной Времени. И если бы не было того опыта, который даже какую-то эзотерическую окраску имел для меня, я бы не стал писать свой сольный альбом, я не стремился бы в Лондон. Песню "Лондон" я сочинил за один день, вернее, даже не за один день, а за один проход из гостиницы до студии, за 20 минут. Всё зависит от того, насколько человек готов к тому, чтобы увидеть и удивиться чему-то. Если человек открыт, даже в самых простых вещах можно найти богатство, и в самых простых людях много интересного. Я не боюсь, что мой следующий проект будет менее интересным, наоборот, если я буду им заниматься, я буду ждать от него ещё более неожиданных и интересных событий.