KEANE  Люди меняются

Keane – чистокровные британцы, что проявляется в высоком качестве их музыки, некотором однообразии текстов песен и, разумеется, в специфичном юморе участников группы. И это всё. Дальше начинаются инновации.
Прежде всего, Keane разрушили стереотип о том, что британский рок – это рок гитарный. Замещают этот вездесущий инструмент клавишные, с которыми органично сочетается на удивление чистый голос вокалиста Тома Чаплина (Tom Chaplin), по сравнению с которым многие фавориты масс кажутся хриплыми, гнусавыми или просто лишёнными слуха. К умению хорошо играть и петь добавляется искренность, живость и неподдельная наивность музыкантов, которые, в сущности, всем своим творчеством говорят о том, что сохранить веру в главные истины и сказочный мир возможно. Наверно, именно это больше всего и привлекает поклонников группы, которые на полном серьёзе отмечают дни рождения всех членов команды или годовщину выхода ее первого альбома.

Кстати, о первом альбоме. К моменту его выхода история группы начитывала почти десять лет. В далёком 1995-ом двое школьных приятелей, клавишник Тим Райс-Оксли (Tim Rice-Oxley) и гитарист Доминик Скотт (Dominic Scott), решили собрать команду. На роль ударника был приглашён Ричард Хьюз (Richard Hughes). Новоиспечённая группа The Lotus Eaters исполняла в основном каверы. Примерно в то же время Крис Мартин (Chris Martin) пригласил Тима Райс-Оксли на роль клавишника в Coldplay. "Когда они только начинали, Крис хотел, чтобы я играл с ними. Я был не против, но эта затея в итоге провалилась", - вспоминает Райс-Оксли. О серьёзных планах на будущее участники группы задумались в 1997 году, когда вокалистом становится Том Чаплин и группа изменяет название на Keane. Тем не менее, последующие пять лет не отмечены особенными достижениями: кустарным способом выпущены два сингла, посетителей на концертах не прибавляется и – кроме всего прочего – группу, посчитав её бесперспективной, покидает Скотт. "Когда мы остались без гитариста, нам нужно было найти способ играть без него", - комментирует ситуацию Чаплин. Оказывается, своей главной "фишкой" Keane обязаны гитаристу, своевременно покинувшему их ряды.

Уже в конце 2002 года один из концертов в Лондоне посещают представители инди-лейбла Fierce Panda, на котором и выходит первый сингл ”Everybody’s Changing”. Далее события разворачиваются с космической скоростью: второй и последний сингл на Fierce Panda (”This Is The Last Time”), контракт с Island Records, возрастающая в геометрической прогрессии известность группы на двух континентах, выход альбома ”Hopes and Fears” (2004), первые места в чартах, грандиозный тур… Люди во всём мире начинают слушать незатейливые песни и все еще надеются, что группа когда-нибудь одумается и пригласит к участию гитариста.

Keane между тем времени не теряют: не отрываясь от концертного графика, они начинают записывать новый альбом, позже получивший название ”Under the Iron Sea”. Уже первый сингл ”Atlantic” раскрывает мрачные стороны творчества группы, а песня ”Is It Any Wonder?” насыщает звучание синтезаторными эффектами и более плотной, чем раньше, ритм-секцией. Вышедший в июне 2006 года альбом воспринимается поклонниками как новая ступень в развитии группы, хотя некоторые музыкальные критики заявляют, что звук стал слишком тяжёлым, а музыка - сложной для восприятия. Конечно, участники группы немного повзрослели, и волновать их стали не только отношения с противоположным полом, но и глобальные проблемы. Но сущность их музыки пока что остаётся неизменной. Успешный (более 2 миллиона проданных копий) альбом, выход нескольких синглов, мировой тур… Работа практически без отдыха вынуждает вокалиста Тома Чаплина обратиться к алкоголю и наркотикам, о чём публика узнаёт только тогда, когда он ложится в реабилитационную клинику и отменяет концерты в США. Позже он описывает свой опыт групповой психотерапии: "Мы сидели в кругу и говорили в основном всякую ерунду. Конечно, хорошо, что я смог изменить что-то в своей жизни, но для врачей важнее всего твой диагноз, и они не видят в тебе человека". Это ключевой момент для Keane: суметь заметить в другом человека, увидеть частное в общем, и со всей серьёзностью подойти к тому, что мы привыкли считать чем-то заурядным и неинтересным. Возможно, именно благодаря этому подходу Чаплин смог справиться с зависимостью. "Давайте забудем о прошлом", - смущается он.

Через год Keane проявляют первые признаки жизни, выложив на своём официальном сайте песню ”Spiralling”, подозрительно напоминающую лучшие образцы латиноамериканской поп-музыки. "Новый альбом будет совершенно другим, но только потому, что мы писали его, не ориентируясь на мнение слушателей. Записывать его было намного интереснее, чем предыдущие диски", - пытался заинтриговать публику Райс-Оксли.
По мере появления других песен у поклонников ещё оставалась надежда на лучшее, но с выходом пластинки ”Perfect Symmetry” (2008) даже преданным фанатам стало понятно, что старых Keane они больше не услышат. Участники группы, заумно рассуждая о смене звучания и новых влияниях, видимо, просто забыли о том, что больше всего нравилось их поклонникам. Конечно, сейчас на сцене наконец-то появился "живой" бас-гитарист (Jesse Quin), Чаплин взял в руки гитару, но настроения это не добавило, а вокал изменился даже в худшую сторону. Никакой эмоциональной теплоты нет и в помине. Большинство песен на альбоме – механически выверены, продуманы и просчитаны с расчётом на среднестатистического слушателя U2, A-HA или R. E. M., но никак не подходят большинству прежних поклонников, которые с горечью отмечают это на многочисленных форумах, но продолжают по старой памяти ходить на концерты.
"Чёрт возьми! Мы только что отыграли несколько самых масштабных концертов за всё время существования группы. В Буэнос-Айресе нас слушали 15 тысяч человек. Фанатам новые песни нравятся так же, как и старые! И это вы называете провальным альбомом?" - пытается оправдаться Хьюз, скромно умалчивая о количестве проданных дисков. "А Пикассо вообще посчитали сумасшедшим, когда он изменил свой стиль", - добавляет Чаплин. Может быть, глобальное изменение стиля – это маркетинговый ход, который позволит привлечь к музыке Keane внимание более широкой и – что важнее всего – молодой аудитории? А уж старая пусть справляется со своими душевными травмами самостоятельно. Совсем не похоже на Keane, но – everybody’s changing!

Самое неприятное при прослушивании альбома, столь сильно отличающегося от своих предшественников, - это не разочарование от неоправданных ожиданий. Самое неприятное – это параноидальное чувство, что с тобой что-то не так. Не с альбомом, не с группой, а именно с тобой – иначе отчего бы с такой уверенностью Keane стали бы выпускать такие бесцветные и неинтересные песни? Кроме того, мне становится очень интересно, как они исполняют их вживую и не стесняются этого? Именно с этим любопытством и с надеждой услышать хотя бы парочку старых песен я отправляюсь на их концерт в Москве. Пусть это и очередной повод поворчать насчёт того, что все мало-мальски интересные группы приезжают к нам только тогда, когда выпустили провальный альбом. Билеты раскупаются медленно (это всё-таки не Буэнос-Айрес), поэтому шансы услышать рок-группу без гитар есть даже у тех, кто спохватится за день до концерта.

Keane
Клуб Б1 Maximum
3 сентября, начало в 21.00