ФЕСТИВАЛЬ  Roskilde-2009. День 1: вы хотите блюз, или heavy?

"Роскильде – лучший фестиваль в мире", - провозгласил в прошлом году дедушка Нил Янг (Neil Young). "Это мой любимый фестиваль", - подхватил в нынешнем июле Трент Резнор (Trent Reznor) из Nine Inch Nails. "Если кто-то хочет увидеть, какой я всамделишный “вживую” - ему нужно смотреть меня на Роскильде или в Шотландии", - написал недавно Майк Скиннер (Mike Skinner), он же The Streets, в своем твиттере.
И так далее. Артисты любят, простите за тавтологию, признаваться в любви ежегодному хэппенингу в первой столице Дании, потому что местная публика отвечает им горячей взаимностью: хотите яростного фидбека – чтобы подпевали в унисон и хлопали в такт, махали флагами и требовали "биса" – езжайте на Роскильде. Четыре дня, семь сцен, пара сотен тысяч вовлеченных в действо. Там любят все жанры.
Кроме, пожалуй, группы Black Dice... Но она будет послезавтра.

А пока я иду и наслаждаюсь знакомой пылью: этой мой юбилейный, пятый по счету фестивальный сезон. Давайте договоримся, что сейчас 2 июля; и повествование происходит в настоящем времени.

Таким образом, в данный момент я опаздываю на сцену под названием Odeon, где происходит концерт американцев Wolves in the Throne Room. "Металл для тех, кто не любит металл" - "Волки" принадлежат к подразряду групп, одновременно тяжелых и интеллектуальных. В похожей категории, к примеру, Sunn O))) тусуются. Wolves in the Throne Room импонируют мне философией музыкального материала: истошная рефлексия на природные потрясения и горечь мира, настроение фрустрации и беспомощности. Причем, на альбоме – рвет легкие, так правдиво. А на концерте не успела понять про них, опоздала: только полторы песни и послушала. Впрочем, у волосатых "волков", если верить свежим плейлистам с других фестивалей, сейчас в репертуаре всего 4 некороткие композиции.

Зато публика, что называется, доставляет; первые фрики уже здесь. Так, один гай в золотых лосинах обнял сам себя и неистово вращает корпусом. Странных, эпатирующих людей на Роскильде – полно.

Допустим, тот же финский инструментальный клезмер-панк-джаз-бэнд Alamaailman Vasarat, что сейчас играет на соседней Одеону площадке Astoria – те еще фрики. Духовая секция совершает бешеные аллюры по сценическому пространству. Народ, в целом, уже расплясался, что есть мочи – а где-то сбоку блюет пьяный жирдяй и, как помпоны, прыгаю три тонкие пубертатные девчонки. В Alamaailman Vasarat происходит натуральная дуэль двух солистов: петушатся длинноволосый тромбонист-металлист и еврей в цилиндре-саксофонист. Последний еще и шутит много: мол, "Пауки съели электричество. Но мы можем сыграть акустику! Правда, мы электрический бэнд".
"Вы хотите блюз или хеви метал?" – интересуется бородатый дядька Ярно Саркула (Jarno Sarkula) у толпы. "Хеви метал!!!" – дружный ответ. Это же Roskilde. Тогда Эрно Хауккала (Erno Haukkala) начинает бешено потрясать ухоженной волосней в ритме кошерного металла.
Блюз, впрочем, тоже сыграли.

Самое правильное, что возможно предпринять после концерта Alamaailman Vasarat – это двинуться в сторону маленькой сцены Pavilion на выступление канадской поп-панк-кор-банды Fucked Up; знакомые, которые видели группу на барселонском фестивале Primavera, утверждали, что "это вообще".
Шоу еще не началось; и кто-то сидит на жидкой травке, читает книжку (сразу вспомнила из творчества Of Montreal: "Стоя на шведском фестивале/Обсуждая "Историю Глаза"…”); я тоже сижу, а прямо надо мной серьезно совещаются волонтеры. Видимо, о тактике поведения в ситуации психической ненормальности.
Ненормальность не заставляет долго ждать. Объемный вокалист группы Fucked Up по кличке Отец Дэмьен (Damian Abraham) лупит себя микрофоном по голове – и лицо заливается красным; судя по обилию шишек и ссадин на думающем агрегате – данный аттракцион Отче производит не впервые. Затем толстяк плюхается в народ – оттуда и поет добрые полконцерта, со смятым пластиковым стаканом на голове. Взгромоздившись обратно на сцену, вокалист группы Fucked Up самым неполиткорректным образом измывается над гимном родной Канады. Затем начинает возвеличивать и низвергать народы: "Какие вы красивые люди. Еще норвежцы красивые люди. А вот немцы некрасивые. Есть тут немцы?" Поднимаются два мрачных "фака". "Ok, это шутка".
В конце концов, мистер Абрахам хвалит волонтеров: мол, не мешали буйствовать.

А мне пора возвращаться в Odeon, где вот-вот появится группа из моего персонального "топ-10" на существующий момент. The Gaslight Anthem - типичная американа, как если бы The National перепевали Брюса Спрингстина (Bruce Springsteen) в стиле панк. Кстати, с последним лидер группы Брайан Фэллон (Brian Fallon) спелся неделей ранее на британском фестивале Glastonbury – выступил, так сказать, в роли старлетки. Что, видимо, придало ему пафоса вдохновения: концерт The Gaslight Anthem на Роскильде – такой, рок-стайл, с апломбом. Впрочем, пафос, в моих глазах, несколько умерял "прикид" Брайана; "гопник из Купчино" - мимоходом характеризует моя знакомая.
The Gaslight Anthem начинают с песни "“High Lonesome" – мол, "Мария приехала из Нэшвиля/С чемоданом в руках…" ; народ быстро раскачивается, и затем с закономерным энтузиазмом поддерживает боевички “The 59’ Sound” и “Old White Lincoln”. Понятно, что все они – как будто одна и та же песня с некоторой последовательностью аккордов; пунктир – точка тире, музыка пауза. Но, блин, это одна из самых крутых песен того самого "существующего момента"!
Ребята, тем временем, советуют публике идти на главную фестивальную сцену Orange – смотреть Канье Веста (
Kanye West).
Но у меня на эстрадную знаменитость, увы, нет времени: Канье застаю мельком, перебегая из Одеона к площадке Arena. На большой сцене в это мгновение раздается “Heyheyheyhey” с последнего альбома Веста (после которого рэппера впору нарекать "позорной звездой") – ну и сакраментальный инструмент auto-tune со всей мочи долбит.
Nota Bene, любопытный факт: в отличие от того же Гластонбери (скандинавским аналогом которого считается Роскильде), на фестивале не устраивают липовые, наспех сколоченные трибьюты почившему Майклу Джексону (Michael Jackson). И только Канье, согласно невразумительным слухам, короля поп-музыки помянул.

Но я в это время уже нахожусь на площадке Арена – второй по величине после Оранжа; здесь десятки тысяч датчан корчатся в умиленных конвульсиях под сказочный рочок своих соотечественников Mew. Помню, еще в 2005 меня поразило, насколько любят здешние люди эту группу. Сегодня к Арене можно пробраться, разве что проявив смекалку и грубую физическую силу – не видно даже больших экранов по краям сцены. Зато поют – все, группа, люди: кажется, публика тянет песни от начала до конца, не только припевы. На "Zookeeper’s Boy" суровые скандинавские мужчины вокруг меня вдруг, вторя Mew, мяукают "Are you my lady, are you?"
По силе страстей представление напоминает явление не менее сказочных исландцев Sigur Ros на той же сцене, но 3 года назад – когда звукорежиссеры за пультом аплодировали группе стоя, и группа аплодировала публике тоже. Паритетные старания.

После Mew возвращаюсь к сцене Оранж, где грандиозный копенгагенский электронщик Trentemøller со своими таинственными "спецгостями", предположительно, мог бы замутить пати века на церемонии открытия Roskilde’09… но действо почему-то задерживается, и ноги и ступни мои, тем временем, – как желе на раскаленной бритве. Всё же дожидаюсь невнятной интерлюдии; затем техно-бит, - с рефреном "Take me baby/Love me baby" из творчества Джими Тенора (Jimi Tenor). А вот душераздирающую песню про советскую собаку ("Moan") уже не увижу.
…Мимо меня проходят 20 человек в костюмах пятнистых коров. Знакомые девчонки на следующий день сказали: было очень круто, спецгости пели "Love will tear us apart".

Продолжение следует...