АКВАРИУМ  35 лет в Аквариуме

15 лет назад я узнал, что слово "аквариум" на языке питерской молодёжи 80-х обозначает КПЗ. Тогда мне показалось, что я понял смысл нехитрой метафоры названия одноимённой группы. А потом выяснилось, что всё куда глубже. Насколько глубже и, главное куда конкретно глубже - неизвестно никому, кроме Б(о)Г(а). И тогда я ещё подумал: офигеть! Это же просто целая жизнь, мне даже двадцати нет, а их группе - уже 20!

А теперь Аквариуму - 35 лет. Просто ужас какой-то. Но Борис Борисыч Гребенщиков - всегда молодой, ему самому, кажется, всегда около 37: разве поэтам бывает больше этого возраста? Что 15 лет назад, что сегодня - всегда одинаковый. Разве что более мягкий стал, отходчивый. Ну и вёл он себя на прошедшем 8 июня в с/к Олимпийский концерте соответственно.
Соответствуя вечному и неделимому БГ: интеллигентно и многозначительно шутил; на задней стенке сцены повесил пиратский флаг с черепом и костями, ненавязчиво изображал молодёжный рок-н-ролл, играл до боли старые песни...

Но, несмотря на все эти милые шалости, концерт получился какой-то вялый и размазанный. И, думается, это не вина БГ - скорее устроителей. Странно, что зачем-то понадобилось арендовать Олимпийский. Аквариум - группа, конечно, культовая, но, сейчас, видимо, вообще ни один русский проект не может собрать Олимпийский. Не сказать, что комплекс был пуст, но, с другой стороны, зачем забивать танцпол, и оставлять трибуны полупустыми, если то же самое количество народа можно вместить и в большой клуб? И потом - тем, кто сидел на трибунах (как, например, мне) совершенно не было видно не то, чтобы лицо БГ - мне было сложно понять вообще, что он делает. Могли бы хотя бы экраны по краям сцены повесить, ведь уже давно не в Совке живём. И, конечно же, звук был просто отвратителен: достаточно сказать, что слов не было понятно вообще, зато чересчур отчётливо звучал бас. Настолько отчётливо, что его было интереснее слушать, чем остальные инструменты. Разве можно так отстойно встречать юбилей легендарной группы?

И, если попытаться отбросить всё вышеперечисленное, то само выступление было вполне традиционным. Никаких лапидарных речей, никакой слезливой ностальгии - очередной концерт Аквариума - ни лучше, ни хуже. И песенки пелись не самые неожиданные - "Фикус религиозный", "Самый быстрый самолёт", "Аделаида", "Камни в холодной воде", "Мёртвые матросы не спят", а Борис Борисыч, разумеется, как всегда благодарил народ между песнями характерным для себя жестом.

"Вот все сейчас вспоминают квартирные концерты, мол, как это хорошо тогда было, - одна из немногих реплик гуру, которая была мною услышана, несмотря на гнусный звук, - а мы сейчас сидим в этом ангаре и нам, кажется, не хуже. Мы же видим друг друга и слышим друг друга". А кто-то из зала выкрикнул: "Портвейна не хватает". "Ну, извините, - вежливо парировал Борис Борисыч, - мы не смогли запастись на вас на всех портвейном". И это была единственная ошибка пророка нескольких поколений: людям в танцполе было не также уютно, как на квартирнике, а для людей на трибунах - не было вообще ощущения близости к звезде - он где-то там, далеко, и что он там делает - не ясно.

Но в любом случае, 35 лет - это дата. Пушкин в этом возрасте написал своё знаменитое стихотворение "Пора, мой друг, пора". А Аквариум сыграли неоднозначный концерт в Олимпийском.