ФЕСТИВАЛЬ  Дневник Roskilde Festival'06. День четвертый

Глава четвертая, в которой на Arctic Monkeys приходят пятьдесят тысяч человек, на The Strokes - восемьдесят, на Роджера Уотерса - сто, и на том фестиваль заканчивается.

"У вас самый крутой лайн-ап - но вы все испортили идиотским расписанием!" - гневные отзывы начали появляться на форуме Roskilde Festival в начале июня, когда организаторы свели концы с концами - Боба Дилана с Happy Mondays, а Placebo с Coldcut - и обнародовали, наконец, нехитрую таблицу, разграфленную по принципу "место-время-артист". Фанаты мейнстрима рыдали над расписанием четвертого дня фестиваля (2 июля) - оно и понятно, смотрите:
15-30 - Arctic Monkeys (Arena)
16-00 - Wolfmother (Odeon)
17-00 - The Strokes (Orange)
18-00 - Placebo (Arena)
19-30 - Franz Ferdinand (Orange)
20-15 - The Raconteurs (Odeon)
20-30 - Goldfrapp (Metropol)
20-45 - Kaiser Chiefs (Arena)

Организаторы дали понять, что горе людей разделяют, но ничего поделать не могут: тур-графики "топовых" рокеров (иже с ними Элисон Голдфрапп (Alison Goldfrapp) и ее бэнд) составлены таким образом, что только и осталось - раскидать звезд по разным сценам в воскресенье. Сразу оговорюсь, что автор не обнаружил под рукой ни ковра-самолета, ни сапогов-скороходов - и в результате пропустил "знаковые" гиги наподобие Францев или Kaiser Chiefs, о чем, впрочем, не сожалеет.
...В последний день к потрепанным обитателям фестиваля с синими входными браслетами на запястьях присоединились свежие зрители: они пришли в "хитовый" день собрать сливки - и на запястья им крепили прошлогодние ленточки оранжевого цвета (видимо, Roskilde'05, в отличие от нынешнего, не распродался подчистую).
Открывала день милая датская команда Figurines на сцене Odeon. У них как раз в этом году вышел дебютный лонгплей "Skeleton" - карамельный инди-рок на непритязательном английском, такая музыка нравится студентам. "Своих" датчане принимали с трогательной заботой - и теплом, которого не дождались многие именитые гости из иных стран. "Figurines" - что твоя плюшевая игрушка или домашний кот: смотришь - и умиляешься, хочется потискать, погладить. Музыканты, впрочем, на сцене старались, RF для них - шанс: теперь из локальных звезд в интернациональные star расти.

После изящного и сладенького концерта датчан мы отправились к Арене, где в это время упрямо - преодолевая ироничный скептицизм аудитории - рубились металлисты Evergrey. В программу фестиваля они попали в качестве "запасных игроков" - заявленная в расписании группа Coheed & Cambria не приехала в Роскильде, вот шведы и подменили американцев. На мой взгляд, замена вышла далеко не эквивалентная.

Следующими после Evergrey в программе значились Arctic Monkeys - благодаря юным фанатам британских чудо-обезьянок, которые начали стягиваться к сцене сильно загодя, металлисты завершили полупровальное выступление не в одиночестве. "Карманы" по углам от сцены, в которых волонтеры копили фанов на следующий гиг (чтобы потом те опрометью неслись к сцене, на лакомые диспозиции - а затем с часок ждали выхода кумиров) - итак, "закрома" Арены были полны уже к финальным аккордам Evergrey. За полчаса до выхода Arctic Monkeys приблизиться к сцене на разумное расстояние - с которого можно было хотя бы урывками углядеть мелкие силуэты на сцене - представлялось маловозможным. Казалось, весь Роскильде пришел смотреть на дебютантов-рекордсменов: из любви или любопытства - какая разница. Арена трещала по швам.
"The View from the Afternoon", моя любимая песня с альбома "Whatever People Say...", прозвучала первой - в соответствии с очередностью на пластинке. Я порадовалась - а после второй песни решила, что пора выбираться из толпы и бежать к Метрополу, где, одновременно с Arctic Monkeys, появился проект Insen... Не тут-то было! Люди обступили так плотно, что разыскать лазейки удавалось не сразу; в конце концов, еще несколько человек, разделявшие мои эскапистские намерения, образовали "паровозик" - будто ручеек против океана. Выбирались долго - Arctic Monkeys успели еще пять песен спеть, в том числе "Fake Tales of San Francisco". Заветную "I Bet You Look Good on the Dancefloor", которую активно домогалась публика, я так и не услышала - говорят, после нее народу в Арене чуток поубавилось.

Между тем, на большой сцене Orange выступал Марли-младший: Дэмьен (Damian Jr. Gong Marley) убеждал немногочисленных зрителей "raise your arms in the air" (поднять руки вверх) - публика энтузиазма не проявляла.

...Далеко от Арены, в Метрополе, к четырем дня зрителей собралось - пара сотен от силы, и те - неумелые: люди словно напитались рок-драйвом за уикенд и теперь не знали, как себя вести в камерном оазисе, созданном проектом Insen. Маэстро Рюичи Сакамото (Ryuichi Sakamoto) и немецкий электронщик Alvo Noto (он же Carston Nicolai) - которые и есть суть Insen - на людей, впрочем, не обращали никакого внимания: совсем как Kieran Hebden и Steve Reid накануне.
Карстон с непроницаемо суровым выражением лица поглядывал то на Сакамото, то в экраны лэбтопов - и услужливо конструировал ритмический "хребет" для изящных кружев Маэстро, которые тот плел из клавиш рояля. Сакамото, казалось, импровизировал - но на деле часто поглядывал в партитуру. Затем вдруг встал и погрузил руки по локоть вглубь рояля, нащупал струны и сосредоточенно - будто хотел докопаться до самой сути музыки - начал дергать струны, все сильнее и сильнее. За весь концерт Сакамото и Alvo Noto не проронили ни слова.

В 17-00 на сцене Orange появились The Strokes. В коже, кедах и джинсах. В репертуаре - три альбома, с каждого взяли по щепотке - налегали, как ни удивительно, всё более на первый "Is This It". Люди истошно подпевали - Касабланкас (Julian Casablancas) вальяжно оглядел публику, 80 тысяч под ногами, и медленно произнес: "You're fuckin' amazing!" (Вы, блин, прикольные!).
Выступали Strokes недолго, меньше часа, на бис не пошли: по соседству как раз начался концерт Placebo - некомильфо ставить зрителей перед выбором; да и Franz Ferdinand дышали в затылок на той же площадке Orange. Однако, когда самодовольные американцы покинули сцену - и готовились отбыть в Москву, я уже знала: The Strokes - это лучший концерт Roskilde-2006. Первородный рок - в то же время молодой и пьянящий, словно славное шампанское.

Placebo после такого выглядели ретроградами - хотя, в отличие от Strokes, играли все больше новый альбом "Meds" и лишь порой позволяли себе отвлечься на какую-нибудь "Every You Every Me". ГлЭмур пооблетел с видавших виды хитов - и теперь, в отличие, скажем, от московского концерта пятилетней давности, они звучали заученно, будто азбука, почти механически, будто диск на "репите". Впрочем, я не без интереса досмотрела сет Placebo до конца: хоть и заученно - но назубок, хоть и механически - но без скрипов.

Зато The Raconteurs, без скидок на то и сё, в 20-15 на сцене Odeon одарили драйвом - только пыль от кед летела. Джеку Уайту (Jack White) ака половинка White Stripes, несомненно, доставляло большое удовольствие выступать в составе "Рассказчиков" - впрочем, с соратником по группе Брендоном Бенсоном (Brandon Benson) вокальные партии были поделены более-менее паритетно. Пока кудрявый красавец Бенсон умасливал уши брит-поповым вокалом, Уайт педалировал гаражно-блюзовую составляющую The Raconteurs. Лавры, по умолчанию, достались Джеку - хотя бы за гитарное соло в песне "Level".
...За неимением альтернативы, квартет исполнил короткий (чуть больше получаса) альбом "Broken Boy Soldiers" целиком - дополнив приятными бонусами, например, медленным приблюзованным кавером на "Bang Bang" ("My Baby Shot Me Down"), ну и конферансами в духе "столько симпатичных людей в таком вонючем месте". Похоже, у Уайта White Stripes - работа, а Raconteurs - любимое хобби. Сам Джек в интервью газете Independent отрицает, будто WS ему надоели: "Я бы хотел разубедить людей в том, что мне стало скучно с White Stripes. Если бы таковое имело место - я бы определенно признался в этом". Да ладно, Джек. Мы-то всё видели.

На том фестивальную одиссею можно было и завершить - но на большую сцену в 21-30 как раз заступил Роджер Уотерс (Roger Waters). Избежать "Dark Side of the Moon" оказалось решительно невозможно: музыка с Orange проникала в каждый закоулок Roskilde.
...Порядком истомившись под классику, а также сравнительно новые композиции басиста Pink Floyd, мы побрели на железнодорожную станцию ближе к западной окраине фестиваля - там ждали поезд долго и Уотерса слышали отлично. Два с половиной часа, до полуночи, закрывал - что там, отпевал! - он фестиваль, потом удалился, затем вернулся "на бис" и, конечно, исполнил "Another Brick in the Wall" - а поезд все не шел, и люди на перроне, датчане, французы, шведы, заулыбались, стали тихо подпевать: "Hey! Teachers! Leave them kids alone!"

...В понедельник, третьего июля, я закинула багаж на вокзал - и отправилась гулять по Копенгагену. Зашла в джазовый магазинчик на Skindergade. "Откуда ты? Россия? Ого! - продавец обратил внимания на мое правое запястье. - А, в Роскильде". "Да, - я грустно мотнула головой в сторону программок Копенгагенского джазового фестиваля. - Как жалко, что не могу остаться здесь". Знаменитый джазовый марафон начинался спустя пять дней после Роскильде.
А в это время на вокзале сидели, ели, спали на полу - банановую кожуру бросали под ноги - неумытые, мятые, молодые, красивые люди. Потом они разъезжались кто куда по своим Европам - в аэропорту Каструп их сразу отличали от "нормальных" пассажиров: изобличали туго набитые рюкзаки, кое-как запакованные палатки, бумбоксы со строксом внутри, сальные волосы и драные кеды - оголтелая юность.
...Я летела в самолете Копенгаген-Хельсинки; финны - все как есть с фестивального кэмпинга - простуженные, кашляли, чихали.
Фестиваль закончился.