Jay-Jay JOHANSON  Милый, милый...

Он правда обещал вернуться - тогда, июльским днем 2003 года, когда, спустя две недели после взрыва на Тушинском аэродроме, пришлось нанимать дополнительное подразделение охраны и ужесточать правила прохода на его концерт.
Но все равно, в свой первый приезд в Москву Джей-Джей Йохансон (Jay-Jay Johanson) выступал перед полутора тысячами человек в зале, вмещавшем восемьсот, и, кажется, никто не ушел недовольным.

"От его песен сердце разрывается", - писали в анонсах и рецензиях коллеги. Капризный, интервью не дает, ему не угодишь - жаловались знакомые промоутеры. Он из породы тех неземных существ, которым можно простить любые капризы. Йохансон - человек с картинки, со страниц глянцевых журналов, и кажется даже, что он плоский в профиль. Его манит космос, его жанр - утонченная эксцентричность.

Джей-Джей Йохансон на сцене - это волшебство. Светлые, прозрачные глаза, которые смотрят в зал и видят что-то свое, тонкие черты лица, которые остаются ангельскими под любым андрогинным гримом, и нежный голос. Волшебная меланхолия и невесомая радость: все то, что присуще настоящей легкой романтической влюбленности. Он чарует, гипнотизирует, притягивает, влюбляет, а сам при этом находится где-то совсем не здесь, так что ответных чувств не ждите. Он принадлежит к редкому племени прирожденных эстетов, которым покоряются и архитектура, и дизайн, и фотография, и музыка.

В свой первый приезд Джей-Джей выступал в робо-космическом обличье, исполняя материал с альбома "АAntenna" в сопровождении двоих кибермузыкантов с лэптопами, изо всех сил пытаясь внести загадку и демонический шарм в свой изящный синти-поп.

3 марта в клубе IKRA, открывающемся на месте, где раньше были "Табула Раса", а потом Курс, Джей-Джей Йохансон представит материал с нового альбома "Rush" с живым бэндом. Конечно, в программе будут и старые хиты, и обязательно материал с "Антенны", которому самозабвенно подпевала в прошлый раз московская тусовка. Но в этот раз мы увидим такого Йохансона, какого еще не видели. Хотя бы потому, что он никогда не повторяется.