John ZORN  Знак Зорна

Рассказывать о Джоне Зорне (John Zorn) - это почти как Битлз по телефону напевать. Рассказать о нем в рамках одной статьи - как напевать Битлз соседу без телефона. Дискография этого совсем не старого еще музыканта не только поражает раблезианскими объемами, но еще и охватывает, кажется, все возможные направления современной музыки (не рок, а вообще музыки), кроме рэпа, да и то никто не знает, к чему Зорн в данный момент подбирается.

Джон Зорн родился в Нью-Йорке в 1953 году. Еще в детстве он играл на пианино, но "музыкальная школа" не отбила у него любви к музыке, как это порой бывает. В десять годков Джонни взялся осваивать гитару и флейту. К четырнадцати он открыл для себя современную классическую музыку (Charles Ives, John Cage, Harry Partch) и стал писать первые собственные композиции. Но местом откровения для парня из Манхэттена стали годы в Сент-Луисе - Зорн учился там в колледже. Однажды его занесло на концерт Жака Курсиля (Jacques Coursil), каковой Жак совмещал преподавание французского с игрой на трубе. Вот тогда-то и все - окончательно пропал парень.

Когда выяснилось, что на свете есть такие джазмены, как Anthony Braxton, Ornette Coleman (особенно повлиявший на Джона), Jimmy Giuffre и Roscoe Mitchell, Зорн бросил колледж, вернулся назад в Манхэттен, разжился альт-саксофоном и занялся музыкой основательно. В 70-е Зорн возделывал ниву авангардного джаза. Перфомансы с распиливанием телефонной книги пополам, размышления над теорией музыки и музыка, которую мало кто, кроме Зорна, признавал за таковую. Однако из хаоса родилась концепция, к которой Джон возвращался потом на протяжении всей своей карьеры.

Нельзя сказать, что Зорн изобрел какой-то стиль: он на подобные мелочи не разменивался. "Game Pieces" были формой совместной импровизации, основанной на идее блоков, "blocks", из которых строится произведение. По словам самого Зорна, именно "блоки" в музыке всегда были главной концептуальной составляющей его творчества. Game Pieces были музыкальными играми, в которых музыканты были ограничены строгими правилами, как в спорте; руководствуясь этими правилами, они переходили от блока к блоку, не соревнуясь, но вместе создавая музыку, которая, ясное дело, с истинно авангардистским презрением вытирала ноги о традиционные способы сочинения, гордо выставляя напоказ швы между блоками и никогда не повторяясь дважды. От этого периода, тем не менее, осталось не так уж мало записей - можно назвать Hockey (1978), Pool (1979), Archery (1979), Track And Field (1982) и Cobra (1984).

Но это все были пока цветочки, детские игры неокрепшего ума. Свой поход по стилям Зорн начал уже в 80-е. Перелом произошел в середине 80-х, когда Джон сделал ручкой мелким андерграундным лейблам и пошел делать sell-out на Elektra-Nonesuch. Первым его альбомом, выпущенным этой фирмой, была одна из ключевых работ дискографии Джона - Spillaine (1987). Зорн вдохновился детективами Микки Спиллейна про Майка Хаммера... и написал к ним саундтрек. Это был очередной безжалостный наезд на традиционные представления о музыке, но на этот раз Зорн обратился не к академической и авангардной музыке, а к современным стилям. Причем всем сразу. Альбом, как о нем писали, оставляет ощущение, будто постоянно щелкаешь каналами радио. Здесь можно услышать, помимо джаза, блюз, кантри, лаунж, трэш и еще Бог весть что. Джон Лурье (John Lurie) читает выдержки из книг Спиллейна, а сам диск, по словам Зорна, повторяет структуру этих книг. Поскольку Зорн придерживался мнения, что эпоха индивидуальных композиторов к 20-му веку закончилась, число приглашенных музыкантов приближается к астрономическим величинам. Это, конечно, никак не easy listening, но если вслушаться в Spillaine, можно обнаружить там массу очень интересных штук, вроде, например, длинного блюзового джэма в "Two Lane Highway", etc. etc.

Подобные Spillaine пощечины общественному мнению провокатор Зорн повторял потом еще не раз (The Big Gundown, Spy Vs. Spy). Однако три, пожалуй, самых известных (и самых цельных) проекта Зорна - это Naked City, Painkiller и Masada. Во многом именно эти записи открыли его имя массовому слушателю.

Проект "Naked City" был вторжением Джона на территорию Black Flag и Ramones. Еще записывая с мальчишками из Napalm Death Spy Vs. Spy (1989), состоявший из каверов Ornette Coleman'a, Зорн приговаривал, что только в хардкоре есть тот же напор, что во фри-джазе 60-х. Создание "Naked City" было логичным последствием этой идеи. С данным проектом Зорн всего выпустил четыре диска. Дебютный альбом "Naked Sun" (Naked Sun, 1989) - безумно мощная мешанина из серф-рока, джаз-рока, кусков старых фильмов и матерого трэша, а на вокале сидел сумасшедший японец Ямацука Ай (Yamatsuka Eye). Второй диск, Grand Guignol, посвященный теме стремления людей ко злу и привлекательности зла, был, в сущности, мрачной нео-классической записью, просто исполненной рок-квинтетом. По угрюмости и напряженности нервов Grand Guignol оставляет далеко позади даже большинство death-metal страшилок. Третий альбом, Radio (1992) для радио подходил только своей первой, джаз-рок-рокабилли частью, постепенно впадая в кататонию атональности, экспериментальности и постоянной смены жанров. Финальный диск, Absinthe (1993), вообще сравнивали с работами композиторов-импрессионистов (в первую очередь с Дебюсси) за его отход от использования ритмов и мелодий; это труднопредставимые звуковые полотна... исполненные все тем же хардкор-составом.

Короткое определение для стиля "Painkiller" - джаз-кор. Название говорит само за себя, а если не говорит, то стоит еще указать, что в состав группы, помимо самого Зорна, вошли ударник Майк Харрис (Mike Harris) из Napalm Death и Билл Ласвелл (Bill Laswell), который успел поработать со всеми "знаковыми группами" от Material к The Golden Palominos и до Motorhead, а в 90-е занимался эмбиентом, трансом и дабом. Транса и даба, однако, особенно поначалу, в "Painkiller" было немного. Выйдя на мировую сцену с альбомом про кишки девственницы (Guts Of The Virgin , 1991), команда сразу показала, кто в доме хозяин. В лучших зорновских традициях бласт-биты сменялись почти нью-эйджевыми ритмами, а поверх панковских риффов накладывались изощренные соло Джона. Кроме Кишок, в архиве "Painkiller" остались еще два альбома и компиляция.
Buried Secrets (1992) настолько хорошо передавал ощущение, какого стоит ожидать от песенок "Tortured Soul" и "Skinned", что высидеть 27 минут экспериментального садизма детям и беременным женщинам становилось просто не под силу. Да и мозгам нормального человека доставалось. Дрейф к более структурированному звуку становился очевидным только на Execution Ground (1994), где Джон накладывал свои соло поверх мрачных эмбиентных ритмов Ласвелла и Харриса. Но не обольщайтесь - раз Зорн, значит, чтобы въехать, надо слушать: это вам не Enigma.
В 1997 году все творческое наследие талантливого коллектива Painkiller было переиздано на диске, так и названном - The Complete Works.

Третий из самых знаменитых проектов Зорна, Masada (начат в 1994), не имеет никакого отношения к металлу или панку. По национальности Зорн - еврей, и Masada - это обращение ко всем формам музыки, сделанной композиторами еврейского происхождения от и до. Это не кавер-версии, но способность Джона впитывать влияния, словно губка, и переносить их на свою (свою) музыку проявилась задолго до Masada series. Сам Зорн перечислял имена от классического композитора Малера и Сержа Гинзбура до поп-певца Барта Бахараха (Burt Bacharach), Лу Рида и Марка Болана,- не считая, конечно, собственно клезмера. Верный своей склонности не делать музыку "просто так", Зорн поставил себе ограничение - музыка должна без потерь подходить для переложения на любые инструменты, причем ни все они ограничены тремя линиями нотного стана. Сам Зорн сотоварищи играет вещи "Masada" как этно-джаз в двух основных версиях: acoustic и electric.

Только личности с отрицательным IQ могут отвергать музыку из-за ее национального происхождения, но двести с лишним композиций, записанных в разное время для проекта, представляют интерес не только для этнолога, но и для любого меломана. В отличие от всех остальных групп Зорна, "Масада" производит впечатление уже при первом прослушивании. С технической точки зрения, существует два проекта "Мasada". Один из них, собственно, и носит это название. Другой, не менее интересный проект, - это версии композиций "Масады", исполняемые друзьями и коллегами Зорна по джазовой сцене - Anthony Coleman, Marc Ribot, John Medeski, Erik Friedlander, Masada String Trio (Mark Feldman, Erik Friedlandercello, Greg Cohen) и прочими, иными. Пока в этой области вышло два двойных диска (Bar-Kokhba и Circle Maker). Что же до собственно "Masada", то его дискография на данный момент насчитывает 9 альбомов, один редкий ЕР и концертные записи. На данный момент проект не закрыт, и "Masada quartet" даже иногда еще дает концерты, по слухам, по воздействию на слушателя более близкие к рок-музыке, а не к авангардному джазу.

Еще Зорн знаменит своим рекорд-лэйблом, Tzadik (основан в 1995-м году). Описать музыку, которую там издают, точно невозможно ("авангард и экспериментальная музыка" - разве это описание?..), можно только дать ссылку. Еще Зорн выпустил девять дисков серии Filmworks, сделав доступным для широкой общественности сонм саундтреков, написанный им за последнюю четверть века: музыка к фильмам - от чистой перкуссии, сопровождавшей гей-порно, до еврейского этно, записанного для документального израильского фильма - все с эстетским пижонством собрано на одном диске Filmworks VIII; музыка к анимэ (Filmworks VII: Cynical Hysterie Hour) и ТВ-рекламам, а также собственные версии исполнения известных музыкальных произведений - от рок-н-роллов Чака Берри до музыки Enio Morricone.
Еще у Зорна есть интересные и глубокие нео-классические проекты - стоит назвать хотя бы совсем недавний Cartoon/S&M (2000), где в традициях камерной музыки 20-го века переосмысливается все от Шенберга до блюза и еврейских похоронных мелодий (а есть еще минималистские Dark River и Redbird и философский Аporiа: requa for piano & orchestra)...

Написанное выше худо-бедно обрисовывает верхушку айсберга с одной стороны. Невозможно знать все, и невозможно все описать. Поэтому, если вам интересно узнать, что же еще наворотил этот парень, остается только выяснять это самим. Можно, конечно, сходить на его концерт с проектом Electric Masada - но будьте готовы к тому, что вам либо вскроют мозг, либо снесут крышу - и тогда все равно придется послушать диски Джона Зорна и самому составить представление о звуковом постмодернистском коллаже, который он называет музыкой.