ВАСИЛИЙ К. & The KURTENS  Массаракш

Один мой собеседник недавно высказался в том смысле, что песни становятся популярными, только если они честны. Пришлось возражать, что вовсе не в честности дело (она никогда не вменялась в обязанность искусству, иллюзорному и мифообразующему по изначальной своей природе), да и вообще ее не следует путать с талантом. И в процессе объяснений мне вдруг стало ясно, почему, тем не менее, слово "честность" все время идет на ум, когда мне приходится говорить или писать о творчестве Василия К. Дело вот в чем: в песнях Василия крайне мала дистанция между ним и лирическим героем. Автор не моделирует сюжеты и чувства, а достоверно, во всех деталях, от первого лица описывает действительность и себя в ней. Не приукрашивая и не принижая, - как есть. И вот это можно как раз назвать честностью. Ну, а дальше вступает в игру талант - тот, что дневниковую запись или частное письмо переводит в разряд литературы, что заставляет из конкретного случая (даже не выходя из его рамок) делать общечеловеческие выводы. И, поскольку со всеми нами, по большому счету, происходит одно и то же, а современное искусство немыслимо без постмодернистской коллажности, перипетии собственной жизни легко сопоставить с чужими историями (или противопоставить им), смешать реалии и эпохи: примерить на себя биографию Курта Кобэйна (Kurt Cobain) в песне "Иисусы Христосы" или героя "Замка" Кафки в "Землемере"; развить до фантасмагорического обобщения бытовой эпизод в "Собаках"; вырастить из единой строчки Высоцкого и всей театральной испанщины лихой боевик "Если б моя милая" с совсем не счастливым концом, придумать себе символический десяток братьев (реальные или литературно-музыкальные прототипы коих каждый может конкретизировать сам)... Перемешать сны с явью, небывшее с несбывшимся, реальность с ирреальностью, - если это сделано талантливо, результат будет правдив и убедителен. И актуален практически для любого, кто услышит.
Однако ж не свободное оперирование культурным наследием классиков и современников выделяет Василия из числа других авторов, а "Массаракш" - из ряда крепко, мастерски, но вполне (и намеренно) традиционно сыгранных и записанных альбомов. Суть уникальности и того, и другого выходит за рамки искусствоведческого анализа, но должна быть названа: она в той степени откровенности и серьезности, с которой со слушателем говорят - впервые за долгие годы без морализаторства, без пафоса, без проповеднических или агитаторских поз - о главном: о Любви и Смерти. О возвращении - не столь на Родину, сколь к себе, своей истинной сущности. Об этом главные песни альбома: "Вернуться Назад", "Дитя" и особенно "Монотеизм" - программная, почти манифестационная. "На облаках сидит пухлый Бог, рядом с ним - тощая Смерть. Чего им не хватает, так это любовь, и у меня она, кажется, есть!" Это не богоборчество, не эпатаж, не дразнилка для впавших в старческое православие рок-героев, а простая, выстраданная констатация: не Бог есть любовь, у Бога (как у всякой абстракции) любви как раз нет, и ее способен ему дать лишь человек-я. Любовь превыше Бога, и человек любящий превыше Бога. И превыше Смерти. Только подлинные, сильные человеческие чувства, интенсивные до уровня действия, могут наполнить жизнью любые умозрительные конструкции, преодолеть и тлен, и забвение. Это ведь и в самом деле так. Просто не все об этом догадываются...
Уметь чувствовать настолько интенсивно и не бояться говорить о своих чувствах вслух, искренне и без фальши, дано немногим. Гораздо проще выкрикивать политические или религиозные лозунги, отделываться туманными стонами или ограничиваться пубертатными истериками. К этому слушатели как раз привыкли, поэтому частое первое впечатление от песен Василия - испуг, недоверие, недоумение: нельзя ведь ТАК! На самом деле - можно. Наверное, даже нужно. Особенно, если тот, кто поет (или говорит) ТАК - еще и достойный поэт, и хороший музыкант. Со второго раза испуг обычно проходит. Приходит понимание. А затем начинается та самая любовь...