PINK FLOYD  Февраль. Сквозь зиму во имя луны.

Февраль - месяц мрачный, тяжелый, нелепый и какой-то пустой. Причем краткость этого последнего из зимних месяцев не радует. С каждым новым прожитым январским днем радовало приближение весны, а в гораздо более близком к ней феврале почему-то все чаще лезут в голову дурацкие мысли вроде "ну вот, еще одним днем ближе к могиле..." Ты с трудом, какого не требовалось даже в темном декабре, просыпаешься и понуро бредешь к закату. Не хочется делать ничего нового. Руки бессильно опускаются...

На исходе зимы далекого 1967 года многими музыкантами овладела такая вот непонятная тоска. Той зимой всеобщая апатия привела к тому, что даже новый сингл всенародно любимых Битлов смог добраться лишь до второй строчки хит-парадов, в то время, как за первую сражались американский бой-бэнд The Monkees и эстрадный певец с невероятным именем Энгельберт Хампердинк. Да, по мелким блюзовым клубам выступал какой-то очередной k.,bvtw богемы по имени Джимми Хендрикс, но в "Pop Shop" писали, что этот парень - "вылитый революционер с Карибского архипелага, и шансов в соревновании на звание симпатяги года у него нет никаких"...

В такой вот обстановке 22 февраля на прилавках музыкальных магазинов появился первый сингл мало кому доселе известной группы Pink Floyd. Сейчас же вялое течение зимы было нарушено и в стылом воздухе отчетливо запахло скандалом. Такого сокрушительного удара от безобидных чудиков из психоделической тусовки не ожидал никто. Да, музыканты подобных групп порой появлялись на сцене с раскрашенными лицами и в шахтерских шлемах; да, их алхимические импровизации во славу собственного музыкального невежества могли затянуться на пару часов; да, некоторые из этих полоумных даже доживали до выпуска одного-двух синглов на какой-нибудь маленькой фирме... Но чтобы вот так...
Выпущенный вполне себе мейджором "EMI" первый сингл Pink Floyd добрался тогда лишь до 28 места в UK-charts. Да еще и был запрещен к трансляции на "Радио 1". Неудивительно! Обе его стороны были восхитительно бесстыдными в своей наивности (а чо? а я ничо...) оплеухами общественному вкусу и британскому "двоемыслию", некогда простебанному Дж. Оруэллом. Pink Floyd не пожелали, подобно Льюису Кэрролу, прятать патентованную английскую сумасшедшинку за оградой из протестантского благочестия. Решение, на которое "битлам" понадобилось несколько лет, они принялись воплощать в жизнь с первой же пластинки.
Сторона А была занята песней "Arnold Lane" - прикольной байкой про кембриджского студента-фетишиста, регулярно воровавшего белье с балконов женского общежития. Обычная присказка, всплывавшая в кампусе, когда у кого-то что-то свистнули ("А кто спер? Арнольд Лейн спер?") в мозгах тогдашнего идейного вдохновителя группы, гитариста Сида Баррета (Syd Barret) воплотилась в историю помешательства. Да еще и на почве лунатизма: по сюжету песни герой отправлялся на дело лишь в лунные ночи. Так что тема Луны, выходит, сопровождала группу с первых дней ее существования. На стороне же В помещалась еще более нахальная "Candy And The Currant Bun" - ария задыхающегося от вожделения пожирателя сладостей. Причем наличие строчек вроде "Пожалуйста, ты знаешь, как меня раскочегарить", или "Вкус отличный, если приготовить все правильно", неизбежно наводило слушателя на строго определенные мысли. Такое в 1967 году не особо приветствовалось, хотя нездоровый интерес, разумеется, вызывало.

На других волнах обе песни с сингла, тем не менее, звучали. "На радио нас заставили изменить текст "Candy And The Currant Bun", потому что в ней говорилось о скручивании косяков, - рассказывал в 1973 году басист Роджер Уотерс (Roger Waters), - Сначала она вообще называлась "Let's Roll Another One"..."
Интересно, что под первоначальным названием, хотя и кусочками, песня к тому моменту уже успела прозвучать в саундтреке исследующего культуру лондонского андеграунда фильма "Tonite Let's All Make Love In London". Вышедший в 1968 году на виниле саундтрек был у 1990 году переиздан в формате CD.

Год спустя, 18 февраля 1968 года группа ненадолго стала квинтетом: в состав вошел второй поющий соло-гитарист Дэвид Гилмор (David Gilmour), старый приятель Баррета, начавшего в те дни по-крупному пугать коллег приступами самого настоящего, непридуманного безумия. Призванный сначала ради подстраховки все круче слетавшего с нарезки "генератора идей" Дэвид уже после нескольких концертов был вовлечен в запись нового альбома. А потом и вовсе оказался в довольно странной и не слишком приятной ситуации: остальные участники Pink Floyd вдруг захотели, чтобы он полностью занял место своего друга в группе. Чертов февраль! В этом месяце вечно что-то не так!
Разрешилась же эта невеселая история лишь весной. Впрочем, как показали последующие события, изо всей группы Гилмор чуть ли не единственный сохранил веру в талант своего приятеля.

В феврале 1970 года, выступая в Париже, вновь сократившиеся до квартета Pink Floyd впервые вынесли на суд публики композицию под названием "The Amazing Pudding". Как это нередко бывало в истории этой славной своим воинствующим перфекционизмом группы, вскоре этот номер подвергся кардинальной переработке, и ныне известен под названием "Atom Heart Mother".

По мере того, как осваивающиеся с амплуа авторов песен Уотерс и Гилмор производили на свет подобные, раз от раза все более монументальные произведения, короткие песенки Баррета постепенно исчезали из репертуара группы. Так, в феврале 1971 года в последний раз перед долгим перерывом была исполнена на концерте "Astronomy Domine". К этому моменту из концертного сета уже были выкинуты "Interstellar Overdrive" и "See Emily Play". Вообще, обновлением своего репертуара группа занималась долго и упорно. Знаменитый концерт в Помпеях (1972) вообще был своего рода актом прощания со многими созданными к тому моменту композициями. Лишь для созданной уже в 1971 году "One Of These Days" было тогда сделано исключение.

Впрочем, нет. Время от времени музыканты все-таки нет-нет, да и вспоминали свои старые сочинения. Февраль 1977 года ознаменовался началом тура "In The Flesh". В составе Pink Floyd после долгого перерыва появился второй гитарист. Новобранца звали Сноуи Уайт (Snowy White). В этом турне музыканты много и охотно импровизировали, порой выбирая в качестве базовых тем для своих джэмов самые старые свои сочинения. Так, уже весной, на американском отрезке турне, во время концерта в Оклэнде, неожиданно была исполнена легендарная "Careful With That Axe, Eugene", которую группа выкинула из репертуара еще в 1973 году.

Вскоре, однако, подобные лирические отступления практически исчезли из концертной программы: новая концепция концертов требовала предельно четкого следования номеров программы друг за другом. С февраля 1980 по февраль 1981 года группа медленно, со скрипом перемещалась по миру с концертной версией своей рок-оперы "The Wall". В конечном счете это довольно громоздкое и изматывающее шоу было показано лишь в нескольких городах. Стартовав в Нью-Йорке и Лос-Анжелесе, шоу "The Wall" финишировало год спустя в Дортмунде. Еще на стадии подготовки альбома музыканты успели перессориться друг с другом, а этот тур их и вовсе доканал. Примечательно, что в этот раз помимо Сноуи Уайта группу сопровождала целая бригада сессионных музыкантов, и именно они, в отсутствие основного состава, исполняли открывающую концерт композицию "In The Flesh?" Злые языки поговаривали: подобно тому, как некогда страховал Баррета Гилмор, эти ребята готовы в случае возникновения непримиримых разногласий между работодателями отыграть вместо них весь концерт. Что интересно - они были недалеки от истины. Во всяком случае летом 1981 года, во время организованных в Лондоне дополнительных концертов тура клавишника Рика Райта (Rick Wright) в составе уже не было. Период полураспада был не за горами.

В конце 80-х, однако, кризис был, хотя и не без потерь, но разрешен. Конец 1987, а также все 1988 и 1989 годы группа, уже без Уотерса, зато с вернувшимся в состав Райтом, провела в очередном турне. Обидно, но следившие тогда за триумфальным возвращением мастеров психоделики журналисты тогда дружно упустили из виду один выпущенный в феврале 1988 года альбом. Это было несколько запоздалое издание радиоконцертов Сида Баррета, записаных в 1970 году для BBC по инициативе радиоведущего Джона Пила (John Peel). Примечательно, что на "The Peel Session" Баррету аккомпанирует (в качестве бас-гитариста) Гилмор. Не стоит забывать, что Дэвид был продюсером и основным аккомпаниатором Баррета во всех его немногочисленных сольных проектах. "Поладить с Сидом никто, кроме Дэйва, теперь не может", - отмечал в 1974 году журналист Питер Барнс.

Наконец, в категорически тяжелом на подъем феврале 1994 года, Pink Floyd отправились в свой последний на сегодняшний день завоевательный поход. Турне "P.U.L.S.E." было открыто концертом на стадионе в Майами. Несмотря на проливной дождь, двухчасовое выступление группы прошло более чем успешно. Лазеры рисовали на облаках причудливые фигуры, над стадионом парил разукрашенный в старом психоделическом стиле 30-метровый воздушный корабль. Вышедший по итогам тура концертный альбом, к приятному удивлению старых поклонников группы, содержал и новую версию старой доброй "Astronomy Domine" Баррета.

С тех пор прошло десять лет. Все эти годы Pink Floyd сохраняют молчание. Лишь однажды ударник Ник Мэйсон (Nick Mason), которого спросили, когда ждать новых концертов группы, ответил: "У нас сейчас нет новой музыки. А если поехать в тур без новой музыки, это будет слишком похоже на ностальгию". Выпущенный недавно сборник "Echoes" - компиляция, интересная главным образом коллекционерам. В случае с такими группами "альбомного рока", как Pink Floyd, к сборнику могло бы привлечь интерес некоторое количество раритета, но здесь таковой представлен лишь хитовыми половинками синглов "Arnold Lane" и "See Emily Play". Тем не менее, видимо этим сборником дискография группы и завершится.

Редкие всплески сольной активности Роджера Уотерса и Дэвида Гилмора по-прежнему вызывают интерес, но этот интерес замешан скорее на помянутой Мэйсоном ностальгии. Кстати, Мейсон иногда появляется на концертах Уотерса в роли специального гостя. Как и Райт на концертах Гилмора. А жаль. Ведь время, как ни крути, уходит, и сейчас, посреди тягомотного и мрачного февраля 2004 года уже гораздо труднее приниматься за новое дело, че даже десять лет назад. А тем более в далеком 1967 году...