Василий СОЛОВЬЕВ-СПАССКИЙ  Всадники без головы

Василий Соловьев-Спасский
Всадники без головы или Рок-н-ролльный бэнд
Изд-во "Скифия", 2003 г.

"Рок-журналистики в современной России нет. Вернее, не было до появления этой книги", - написал в предисловии один из мэтров "несуществующей профессии" Андрей Бурлака. Позволю себе усомниться в объективности этого заявления, - нет, вовсе не шокирующего (и не такое слыхали), но попросту не соответствующего действительности. Ибо сравнивать надо не с худшим (то есть с бульварной писаниной), а с лучшим, которое было и есть. Был "большой самиздат", - "ДВР", "Урлайт", "КонтрКультУра", были прекрасные авторы -Сергей Гурьев, Лев Гончаров, Александр Волков, Макс Немцов, влиявшие на умы и формировавшие вкусы, по возможности оперативно доносившие до меломанов информацию не только об отечественных музыкантах, но и о западных классиках и мастерах жанра. Можно по разному относиться к нынешней деятельности А. Троицкого, но именно он впервые написал что-то путное о Led Zeppelin; можно фыркать при виде журнала "Ровесник", но именно в нем печатались блестяще переведенные статьи о Дэвиде Боуи и Нике Дрейке; можно лелеять нелюбовь к московской журналистике, но именно в "КонтрКультУре" был опубликован чуть ли не единственный толковый материал о Биафре; можно не принимать всерьез "глянцевые журнальчики", но один из лучших современных журналистов-"западников", Артем Рондарев, работает-таки в "Play"... Можно для красного словца воспользоваться все еще незыблемым для многих авторитетом и увешать картонными медалями своего земляка за толстый сборник газетных статей десятилетней давности, где половина фактов устарела и нуждается в комментариях или хотя бы в сносках (who wants yesterday's papers? Публицистика редко бывает нетленной). Мэтрам можно все, - они заслужили. Но стоит все же попробовать отшелушить от сказанного личные обидки и привязанности и присмотреться к артефакту объемом 456 страниц и стоимостью 600 рублей повнимательнее.

Отвлечемся на момент от паршивого качества фотографий и безумного количества опечаток (корректор в выходных данных обозначен, но его присутствие никак не ощущается), вдумаемся в суть. Да, труд Соловьева-Спасского - не энциклопедия; он субъективен, лиричен, сыроват, хаотичен и, безусловно, полон драйва. То есть вполне отвечает духу рок-н-ролла. Особенно хороша вступительная глава, "Рок-н-ролльный бэнд", где автора в лучшем смысле этого слова несет - и выносит к достаточно интересным выкладкам и формулировкам. Это захватывает, вызывает доверие и побуждает читать книгу дальше и дальше, отложив текущие дела. Потом темп чтения постепенно замедляется, на смену увлеченности приходит сначала смутное, потом явное раздражение... и дочитывать приходится уже через силу, поминутно уговаривая себя, что начатое должно быть закончено, что драйв... музыканты, о которых по-русски мало кто писал... информация... ох, блин, больше не могу, уберите от меня этот ужас! Что такое? В чем засада?

Засада, собственно, в том главном компоненте, который превращает справочник с именами и цифрами в публицистику, в литературу, в достойное чтение, в Текст, заслуживающий внимания и восторга, - а именно в языке автора. Ладно, я закрою глаза на то, что (как мне подсказывает один знаток) сингл "Like a rolling stone" The Rolling Stones и выглядит не так, и вышел не тогда; я пропущу мимо ушей давно устаревшее утверждение, что альбом "On the beach" Нила Янга (Neil Young) не издан на CD (и что, как сообщает другой знаток, приведенная причина неиздания - мол, в цифре невозможно сохранить "виниловый" саунд, - полный бред). Но мне надоело раз за разом спотыкаться о слова вроде "транвестицизм" или "войеризм" (не знаешь, как пишутся умные термины, - не употребляй их всуе!); о то, что Янга Соловьев называет то Нилом, то Нейлом, Ричардса (Keith Richards) - то Кейтом, то Китом, Джеймса Уильямсона (James Williamson) через раз - Вильямсоном, Стивена Стиллза (Stefen Stills) и Стивена Стрита (Stefen Street) - Стефенами (на польский, что ли, манер?), Айвора Перри (Ivor Perry) - Ивором, а сакральный растаманский город Зион (если соотноситься с библейской традицией) или хотя бы Зайон (с поправкой на произношение) в его транскрипции с нехорошим постоянством именуется "Заян". Я уж не говорю про Ямайку, которая в книге стабильно обзывается Джамайкой (почему тогда не Инглэнд и не Эмэрика?), - пусть еще один товарищ возражает мне, что так де принято у русских растаманов, книга-то не только для них написана! Мелочи, скажете вы, пустяшные придирки? Или всему виной, быть может, редакторская небрежность? Нет, господа мои, официально изданная немалым тиражом книга - это не черновик, где допустима некоторая рабочая неряшливость (хотя по-настоящему грамотный литератор даже в списке покупок, накарябанном на клочке бумаги, ошибок не допускает), а редактор - не раб, чей долг приводить в цивилизованный вид грязное белье господина (хотя многие журналисты должность редактора почему-то именно так и понимают, принося совершенно неудобоваримые тексты и обижаясь, когда их разворачивают лицом к двери). Но если б список языкового беспредела вышеприведенными ляпами исчерпывался, то я бы вытерпела книгу до последних страниц, не испытывая периодически желания порвать ее на мелкие бумажки. Однако...

Читая опус Соловьева, я часто и горько жалела, что по образованию я переводчик, по профессии рок-журналист, а по должности редактор. Будь я простым безграмотным меломаном, меня не заботила бы ни стилистическая неряшливость автора, произвольно сваливающего в кучу канцеляризмы, наукообразный пафос, сленг и мат, ни его очевидное незнание английского языка. Я с трудом верю, что Соловьев-Спасский перевел аж две книги - историю Sex Pistols и роман Майкла Телвелла, - но даже если это правда, читать их не возьмусь ни за что на свете. Потому что таких, извините, "переводчиков" на вступительных экзаменах в Универ срезали без жалости, а паче им удавалось как-то просочиться, до второго курса они точно не дотягивали. Простейшие примеры: название пластинки Слая Стоуна (Sly Stone) "There's a riot goin' on" можно перевести полудюжиной способов, - ну, хотя бы, "Это Бунт", "Совершается Бунт", просто "Бунт", но только не "Вот идет наш последний и решительный бой" (перевод не только неверный, но и недопустимо перемешивающий реалии), - а Соловьев на этом "бое" выстраивает целую главу! Прозвище лидера Manic Street Preachers переводится как "Сумасшедший", "Помешанный", да и просто по-уличному "Псих", но никак не "Маниакал" (нет такого слова в русском языке!). А Игги Поп (Iggy Pop), называя альбом "Lust for life", имел в виду "Страсть к жизни", "Жажду жизни", на худой конец, "Страстное желание жить", - но ни о какой "Мерзкой жажде жить" не помышлял (и, кстати, прозвище его отнюдь не означает "Конская Залупа"). Причем, чтобы знать все это, вовсе не надо быть асом перевода, - достаточно в словарь заглянуть...

А вот чтоб переводить статьи из англоязычной музыкальной прессы, асом быть как раз надо, - потому что тамошние критики, особливо английские, не утруждают себя внятным изложением фактов и дат, пускаясь в пространные рассуждения, полные аллюзий, ассоциаций и обломков потока сознания. И, казалось бы, путаешься в простейшем, - не берись за сложное. Нет, Василий Соловьев с неадекватной настойчивостью усеивает свои статьи фрагментами музыкантских интервью и выдержками из периодики, переведенными попросту чудовищно. Открываю я, скажем, главу про The Smiths, - я плохо знаю эту группу, мне интересно. И читаю: "он немного переворачивает мне кишки" (это не о насильнике-недопотрошителе, а всего-навсего об альбоме), "все ребята в моей школе были в Дэвиде Боуи" (что, прямо внутри?), "Разрушение моей жизненности" (может быть, индивидуальности?), "он вышел из героина, и он не стал горьким" (кто, откуда, кем?), "надплечники" (а это что такое?). Тупейшие языковые кальки: "ты только что сделал музыку и уже слышишь, как твой певец поет на нее слова", "моя жена родила нам дочь", "моя голова наполнилась эмоциями", "чисто техническая машина". Просто незнание азов грамматики: "Если бы это была их последней главой". Не говоря уж об авторских перлах типа "фанатичное поклонение фанов" (хорошо промасленное масло), "убыстренная скорость", "Морисси девчачьим голосом внемлет" (в смысле "поёт"!!!)... Нет уж, хватит, чур меня!

Я вполне допускаю, что большинству потенциальных читателей на язык изложения наплевать: пишет автор про Sex Pistols да Nirvana (Supergrass, Happy Mondays и т. д.), - вот и молодец. И это-то как раз самое ужасное. Потому что и так с языком и знанием его у нас в стране полная катастрофа. Косноязычие телеведущих и политиков, безграмотность рекламы (почему, интересно, никто не склоняет слово "микробы", - чай, не штаны?), густой мат на улицах, в метро, со сцены из нонсенса становятся нормой жизни. Последний оплот правильности, красоты и богатства речи - литература, публицистика, журналистика. В том числе музыкальная. И вот покупает интересующийся роком недоросль дорогущую толстенную книжку, читает весь этот кошмар, а ему уже в предисловии авторитетный (и грамотный, между прочим) журналист объясняет, что это вовсе не кошмар никакой, а "первый в России серьезный труд" о рок-н-ролле, где автор "подобрался к самой сути этой культуры на вербальном уровне"... Ни больше, ни меньше. А потом за голову хватаемся, недоумевая, почему этот самый вербальный уровень у наших детей приближен к неандертальскому...

И последнее, о чем хотелось бы сказать. Ни для кого не секрет, что многие великие музыканты были (и есть) близко знакомы с самыми разнообразными наркотиками. Печально, но это факт, который, видимо, не следует замалчивать. Но и поднимать на щит его не стоит. Василий же Соловьев, повествуя о жизни и творчестве своих героев, не просто констатирует: вот такой-то сидел на героине, такой-то на кокаине, такой-то - еще на какой-то дряни... Нет, он пускается в подробности, он скрупулезно выписывает детали, фиксирует дозы, он сравнивает собственные приходы и глюки с соответствующим опытом великих, он растолковывает, что под чем именно было написано, и почему, и как. И ни разу (кроме, пожалуй, главы про Слая Стоуна) не показывает изнанку наркотического опыта, не описывает разложение личности, гибель человека и его творческого потенциала. Нет, тут все отлично, сплошная романтика и приключения: все курят, колются, закидываются и нюхают, всем в кайф! В том числе и автору (его "Сага о Гластонбери" в основном состоит из барахтанья в грязи, погони за приглянувшейся негритянкой и наркоты, наркоты, наркоты... А вы хотели, чтоб там про фестиваль было, что ли?). И это не только гадко, - это недопустимо: драйвово, с душой и любовью (все-таки есть это в книге, пусть и погребенное под безобразной манерой изложения) описывать... ЭТО. Потому что обратная посылка неверна, и редко кто из наркоманов становился великим музыкантом. Потому что взрослые люди, прошедшие через ЭТО и оставшиеся в живых, и так все знают про Боба Дилана (Bob Dylan) и Нила Янга, им книга ни к чему, а коли и к чему, так не к ЭТОМУ. И читать ее будут в основном дети. А пушерство - пусть "на вербальном уровне" - занятие не только уголовно наказуемое, но и морально недопустимое. Особенно для публичного человека, коим по определению является журналист. И не оправдывается оно ничем.

Можете считать меня занудой и ханжой, но своей дочери я книжку Соловьева не дам. Пусть лучше читает какую-нибудь Дарью Донцову: та, конечно, глупости пишет, но хотя бы делает это нормальным человеческим языком. И никакую пакость не пропагандирует.