Творческий путь Дэвида Сильвиана (David Sylvian) извилист, как тропинка в лесу, запечатленная на обложке его свеежайшего альбома. Начав свою карьеру в 80-х как крепкий мелодист, лидер известнейшей глэм-поповой группы Japan быстро обнаружил, что сольные эксперименты ему гораздо интереснее, нежели мировая слава. И если в первых сольных работах, записанных при участии Щукая (Holger Czukay) и Роберта Фриппа (Robert Fripp), Сильвиан еще пытался быть «милым», то уже в начале 90-х обладатель бархатного теплого баритона практически перестал петь и записывать мелодичные композиции. Со стороны наблюдение за Сильвианом больше похоже на то, как родственники человека, который впал в буддизм, наблюдают его выход в нирвану: с одной стороны, видно, что человеку хорошо, с другой – состояние его физической оболочки воспринимается как уродское и неестественное и вызывает тревогу. Проекты Дэвида ”Nine Horses” и саундтрек ”When Loud Weather Buffeted Naoshima” - тому пример: слушая их, понимаешь, что автор последовательно подвергает сомнению декоративно-прикладную функцию музыки, берет электронный скальпель и извлекает с его помощью новые уровни смысла. Предыдущая номерная пластинка ”Blemish”, созданная Сильвианом 6 лет назад при участии авангардных музыкантов, состояла из мудреной электроники, обрывистых гитарных пассажей и обреченной тишины. На новом альбоме тишина преобладает, - при этом над ее созданием трудился небольшой оркестр. Известный нойзовый экспериментатор Сатико М (Sachiko M), мультиинструменталист Отомо Ёсихидэ (Otomo Yoshihide), гитарист Тетуци Акияма (Tetuzi Akiyama и Тосимару Накамура (Toshimaru Nakamura) на микшере. Посимо японских музыкантов, в работе играют известнейший электронщик Кристиан Феннеш (Christian Fennesz), а также гитарист Кит Роу (Keith Rowe), саксофонист Эван Паркер ( Evan Parker), пианист Джон Тилбури ( John Tilbury) – люди, чей вклад в импровизационную музыку носит эпический масштаб. "Меня привлекают люди, которые ищут свой собственный смысл, но меня особенно вдохновляет увлеченность творческой дисциплиной, смыслом творчества как такового, вне зависимости от его восприятия другими, и, до некоторой степени, вне зависимости от его важности для других людей", - говорит Сильвиан.
В основе совместной работы музыкантов – переосмысление процесса создания тишины. Распад, расставание, диверсификация. Начавшись со взрыва атональных шумов и отзвуков, музыка внезапно обрывается, оставляя слушателя в состоянии незавершенного гештальта. Сильный и ровный, но пронизанный невыразимым одиночеством вокал Сильвиана проговаривает и выпевает отдельные фразы, постоянно находясь в диссонансе с гитарами. Ощущение одиночества растет пропорционально тому, как тишина захватывает все новые и новые стофы, как перестают рифмоваться строки.
”И после короткого всплеска помех радио замолчало” - эта строка песни ”Snow White in Appalachia” выражает конечность событий, после которых тишина становится постоянным спутником музыканта. И если тишина вообще может быть неспокойной и хаотической – то именно здесь. ”Manafon” получил свое название по имени деревушки в Уэльсе, где в последнее время обитает Сильвиан и где начинал писать стихи Рональд Стюарт Томас (чьими работами Сильвиан вдохновлялся во время создания альбома). В этой деревушке нет никакой пасторальности – скорее, она ассоциируется с староанглийскими готическими horror-stories, где каждый дом полон кровавых тайн. И это роднит музыку Сильвиана не только со Скоттом Уокером (Scott Walker) и Джоном Кейджем (John Cage), но и с такими прекрасными экспериментаторами, как Coil и Current 93.