MASSIVE ATTACK  Культмассив

На этой неделе в Москве гостили две мечты - солист легендарных Depeche Mode и группа Massive Attack. В том, что кривые их путей сошлись в Москве, не было особого умысла: просто случилось так, что двум артистам было абсолютно незачем выступать на разных площадках, когда можно было выступить на одной. К двойному коктейлю подмешали двух россиян (Детей Пикассо и Moscow Grooves Institute) и белорусскую команду Руны - для разогрева. Назвали получившееся фестивалям. Публике было ровным счетом все равно: "наших" все равно взяли для количества.

Любовь к поп-коллективу Depeche Mode, откуда родом Гэан (Dave Gahan), в России всегда была особенной: в конце 80-х в России существовало даже весьма нешуточное неформальное движение его фанатов, исследованием которого на полном серьезе занимались социологи. Столичная станция метро "Маяковская" в День Победы ежегодно принимала у себя толпы подстриженных "под платформу" юношей и девушек, которые, распугивая ветеранов, вовсю отмечали совсем другой праздник - день рожденья Дейва. По количеству преданных держателей альбомов, плакатов и другой атрибутики в России DM могли бы запросто поспорить с немаленькой общиной русских битломанов. Depeche Mode приезжали в Москву дважды - в 1998 году, сразу после кризиса, они выступали в том же "Олимпийском" в ознаменование своего 15-летнего юбилея, а в 2001 - в поддержку своего нового, первого после продолжительной паузы альбома "Exciter". Третий приезд Гэана в Россию (и первый - в качестве автора сольного альбома "Paper Monsters") был все равно принят на ура.
Интересно, что дышущему сейчас на ладан Depeche Mode в годы прошлые приписывали миссию сменить The Beatles на посту главных героев простого народа: по мере удаления во времени от эпохи солнечного биг-бита и трогательных баллад главными стали люди, от музыки которых веяло пасмурностью, сумрачностью и холодом. В конечном итоге именно им выпало стать кумирами поколения нынешних тридцатилетних, потерянных в истории нашей страны между эпохой монументального коммунизма и фундаментальных перемен. Их полюбили страстно, сильно и массово - и уж где-где, а в России ни Дэйва, ни его группу никогда не считали ни "элитарными" зазнайками, ни архивными старичками вроде Duran Duran. Сменившиеся времена отняли у них переходящее знамя "нашего всего", но и из водоворота переменчивой моды группа вышла с огромной армией верных.

С Massive Attack все было по-другому. Капризную бристольскую группу, в свое время (еще в сотрудничестве с великим Эдрианом "Трики" Тоузом (Tricky), который уже выступал в нашей стране) основавшую трип-хоп, зрители ждали, как ждут осуществления чего-нибудь совсем несбыточного. Об их концерте, как о сладкой грезе, размышляли в модных клубах, в среде просвещенных меломанов. Фирменная депрессивность не позволяла им сделаться фигурами соразмерными DM - слишком сложными для восприятия были их монотонные, медленные вещи, слишком темные закоулки сознания подсвечивали их композиции.

Гэан появился на сцене голый по пояс, носился как угорелый, мешал русские и английские слова, словом - веселился вовсю. Ему не досталось ни больших экранов, ни мощного света, ни (по большому счету) хорошего звука - так что его выступление зависело от того, насколько ему удастся не разочаровать своих поклонников при третьем свидании. Выдержал: не стал пичкать публику подряд неоднозначными вещами с нового, сольного альбома. Спел всенародно любимые, заученные еще десять лет назад в школе старые боевики под хоровое сопровождение зала. Играл без перерывов между песнями. Словно говорил: хватит, россияне, вы больше не периферия, my ljubim vas! "Артист!" - справедливо восторгалась публика. Пробисировав для порядка, уступил сцену землякам.

C Massive Attack в последнее время все было не совсем ладно: после знаментой пластинки "Mezzanine" (1998) под восторги публики дуэт удалился в долгое, сумрачное сценическое молчание. Под возгласы "смотрите, что сейчас будет" после пятилетней паузы был вымучен альбом "100th Window", полный невразумительного мяукания, невыразительных мелодий и туманных намеков на прошлые заслуги. На концерте группу словно подменили: ровно те же песни услаждали слух не хуже камерной музыки; полифония мелодичных шумов погружала зал в ритмический гипноз.
Не давая зрителю забыть, на каком он свете (а себе - чрезмерно увлечься импровизацией), Massive Attack вовремя возвращали его на землю хитами постарше - для исполнения хором. Кстати, бристольцы готовились к приезду заранее и вышли на сцену во всеоружии: на огромном экране-мониторе ползла политинформация (статистика убитых и убийц в Ираке) и разные статистические данные, подобранные так, чтобы зрителям (да еще в сочетании с музыкой) немедленно захотелось присоединиться к антиглобалистам. Еще бы - непрерывные цифры гибели лесов и графики доходов правительства США!

В одном зале сошлись два чаяния, два осуществления чьих-то желаний. На первый взгляд, объединительный шаг концертных агентов выглядел обычной коммерческой операцией. Но в этом прозаическом шаге на самом деле был заключен и "неденежный" смысл: соединить в одном шоу две таких разных печали, две так разнящиеся между собой безысходности, рубленный синти-поп и замысловатый трип-хоп - поистине, это была находка. Возможно, помимо желания промоутеров, получилось цельное, взимодополняющее шоу, убедительнее которого на сегодняшний день выглядел только исторический концерт Пола Маккартни.