BLACKMORE'S NIGHT  More Black!

Вначале было слово, и слово это было "Имя розы". После того, как 1980 году Умберто Эко выпустил свой средневековый триллер, европейцы, в первую очередь молодые, словно заново открыли, что за стенами замков и монастырей, торчащих там и сям среди современных автобанов, происходили не только холодные церемонии, но кипела живая жизнь - и живые страсти. Мода на Cредневековье на Западе стала массовой. Одно из ее проявлений - интерес к аутентичной старинной музыке - добаховским инструментам и манере игры.
Расплата за массовость - приблизительность и попсовость. Смешение эпох, стилей, инструментов. Драммашинки и синтезаторные подкладки.

Впрочем, к концерту Blackmore's Nights, прошедшему в воскресенье в Лужниках отношение это всё имеет самое косвенное. Потому что считать исполняемую сейчас Ричи Блэкмором и его ненаглядной Кэндис Найт музыку "средневековой" могут разве что только совсем уж наивные люди.

Прочие же прекрасно понимают, что нынешняя музыка гитарного героя 70-х - это всё те же современные песни с простыми и характерными мелодическими и ритмическими ходами и несложными текстами, только разыгранные не рычащей электрогитарой, пульсирующим басом и истошным мужеским фальцетом, а гулкой акустической гитарой, блок-флейтой и несильным, но нежным женским вокалом (бывшая бэк-вокалистка, Кэндис Найт полностью оправдывает значение своего имени - "сладкая").
Кстати, это подтвердило и выступление "аутентичного" разогревающего коллектива, исполняющего подлинные старинные баллады.

И это при том, что именно в Англии добаховская музыкальная традиция очень сильна: сочинения Генри Перселла, Джона Доуленда для лютни и голоса, просто анонимные баллады того времени хорошо известны и до сих пор прекрасно воспринимаются.

Поэтов года клонят к суровой прозе, а неистовых хард-гитаристов - к акустической гитаре и мелодическим балладам. Уж лучше это, чем по тысячному разу выводить с вконец осипшим растолстевшим Гилланом "Smoke on the water" или "Highway star", которые весь зал знает по нотке, а примерно десятая часть собравшихся технически и физически в состоянии сами исполнить куда лучше, чем авторы.

Как видите, идя на концерт, настроен я был достаточно сдержанно. Тем приятнее, что вышел я из Лужников, относясь к новоявленным менестрелям с гораздо большей симпатией, чем до концерта.

Распущенноволосая Кэндис Найт, расхаживающая по сцене с трогательной грацией школьницы, впервые вставшей на каблуки, искренне старалась создать камерную дружескую атмосферу, прям что твоя Вероника Долина. Этому способствовало и то, что московский концерт пришелся как раз на день рождения Блэкмора. По сему случаю и ему, и Кэндис постоянно подносили цветы (она очень мило радовалась). В том числе - один совершенно огромный. Так получилось, что я шел вместе с хозяином этого букета от метро, и, по-моему, в нем были как раз положенные 57 роз.

К сожалению, этой интимной атмосфере очень мешали два обстоятельства: стадионный все-таки формат (ДС "Лужники" был действительно полон; перед началом гробовым голосом объявили, что все билеты проданы) и слабое знание несознательной частью туземцев английского языка. Так что большая часть беседы с залом пропала втуне.

По несчастному совпадению, эта самая несознательная часть вообще-то пришла ни на какое не средневековье, а на старину Ричи, и с трудом сдерживала нетерпение - когда же он наконец прекатит валять дурака и врежет хард-рок? Поэтому совладать с залом Кэндис было не всегда легко.

Напрасно увещевала администрация перед началом, что мол, не надо просить исполнять песни из репертуара Deep Purple и Rainbow - Ричи Блэкмор признателен за любовь к его прежнему творчеству, но...

Но исполнялся, конечно же, почти исключительно материал из трех альбомов Blackmore's Nights. И исполнялся, надо сказать, вполне достойно. Голосок у Кэндис, как я уже сказал, не сильный и совершенно не роковый, лишенный какой бы то ни было подачи, но чистый и приятный (что вообще-то с женскими голосами не часто бывает - не женское это дело, лидер-вокалистом быть), и звучал хорошо. Кроме того, она стучала в бубен и подыгрывала на блок-флейточке.

Блэкмор играл и на акустической, и на электрогитаре. Манера игры на электрогитаре у него осталась прежней, до боли знакомой - "полупридушенные" нотки, длиннющие лиги и все прочее. Только вот свои фирменные скоростные пассажи он теперь пускал не на электро- а на акустической гитаре, и, право же, на ней они звучали как-то естественнее и выразительнее, "укладываясь", оказывается, в традицию фламенко и вообще классической "народной" гитары. Полноправным третьим солистом оказался скрипач Крис Дивайн (уж не знаю, настоящая ли это фамилия, или сценическое имя, как у всех участников группы). Его виртуозные и мощные соло на обычной и электроскрипке очень украсили концерт.

Прозвучали и три не "блэкморнайтовские" песни. Sixteenth Century Greensleeves с первого альбома Rainbow была встречена на ура, а вот исполнение дип-пёрпловской Solder of Fortune окзалось большой ошибкой. Голос Кэндис настолько очевидно проигрывал в этой не её вещи сильному блюзовому голосу Дэвида Кавредейла, который мгновенно возник у всех в памяти, что это стало просто невыносимо. Сразу после этой песни послышались вопли: "уберите эту лахудру со сцены!". Очень невежливо, согласен, но вполне объяснимо. Впрочем, убраться, естественно, пришлось самому неутешному меломану.

Зато большой удачей оказалась развеселая плясовая версия легендарной дилановской The times they are a-changin', которую Кэндис представила как "старую хиповскую балладу" и ради которой Блэкмор вооружился настоящей 8-струнной мандолиной. Эта кавер-версия, включенная, кстати, в третий альбом Blackmore's Nights, вполне "убрала" оригинальную и доставила всем много удовольствия.

А я подумал: как странно и в то же время, в сущности, естественно, что хиповская песня 60-х годов включается в концерт музыкантов, которые просят зрителей приходить в средневековых костюмах. И играют при этом на синтезаторах и электроинструментах. Что XVI век, что 60-е годы - и то и другое было одинаково давно и одинаково не имеет отношения к действительности, а имеет отношение к легендам и милому карнавалу.

За Ричи же Блэкмора, красавца-мужчину и гитарного героя моих 15-20 лет, я просто по-человечески рад. Красивая жена, хорошие музыканты - что еще нужно человеку, чтобы достойно встретить старость...