Olga BELL  "В русской музыке всегда присутствует подтекст неизбывной тоски"

На прошлой неделе без особой помпы вышел альбом "Край", одна из самых странных русскоязычных пластинок этого года, записанная Ольгой Белл, русской американкой, живущей в Нью-Йорке, участницей группы Dirty Projectors и множества других проектов. Впрочем, ни творческий багаж, ни официальная биография исполнительницы (родилась в Подмосковье, в раннем возрасте вместе с матерью переехала на Аляску, получила образование в консерватории Новой Англии, после чего отправилась в "Большое яблоко") не объясняет того, как ей пришла в голову идея написать сочинение на тему русского фолка и федеральных субъектов, имеющих в названии слово "край" (от Краснодара до Камчатки). Звуки связались с Ольгой, чтобы прояснить этот вопрос.

Звуки: Как так получилось, что пианистка с классическим образованием, родившаяся в Орехово-Борисово, выросшая на Аляске и в Массачусетсе, влилась в нью-йоркский авангард?
Ольга Белл: Ну, в Массачусетсе, положим, я не выросла, а только училась 4 года в консерватории, так что у меня нет ощущения, что я с ним связана так же тесно, как с Россией, Аляской или Нью-Йорком. Мне было семь лет, когда мы с мамой переехали в Анкоридж. Там я познакомилась с удивительной русской пианисткой и преподавательницей музыки Светланой Величко, у которой я училась 10 лет, пока не уехала на восточное побережье в возрасте 17 лет. А еще 4 года спустя, я, как и многие молодые люди, приехала в Нью-Йорк попытать счастья. Что же касается того, принадлежу ли я к нью-йоркскому авангарду, то это смотря кого спросить. Меня вдохновляет творчество самых разных людей искусства. Среди них есть и поэты и поп-музыканты. Я просто хочу писать музыку, которая была бы интересной, и давала бы пищу мыслям и чувствам. Мне кажется, что мейнстрим поп-музыка, если она талантлива, может это делать ничуть не хуже, чем супер-интеллектуальное течение или авангард.

Звуки: Как я понял, все началось со слова "Край", с его многозначности. А что было отправной точкой в смысле музыки и аранжировок? Казачьи напевы, горловое пение, что-то еще?
Ольга: Я всегда любила камерную музыку и связанную с ней интимность исполнения и музыкального общения в тесном кругу среди друзей. "Край" написан для шести певцов и шести инструменталистов – то есть это что-то вроде большого семейного ансамбля, потому что оркестром его не назовешь. Шесть голосов (4 женских и 2 мужских) композиционно более управляемы, чем хор (я, прямо скажем, не самый опытный хоровой композитор), и при этом, когда нужно, у них достаточно мощное звучание. Что касается инструментов, я начала со стандартного набора рок-группы (ударник, электро-бас, электрогитара, клавишные), а потом добавила виолончель, молоточковые ударные и электронику. Мне хотелось сочетать чисто традиционное пение с «современным», частично электронным инструментальным ансамблем.

Звуки: К слову, о многозначности - "край" созвучно английскому "cry". И те две песни с альбома [интервью состоялось до того, как весь альбом был презентован в сети], что я слышал, более-менее на плач похожи. Это тоже было частью плана или это просто совпадение?
Ольга: Я думаю, это просто совпадение, хотя с моей точки зрения, в русской музыке всегда присутствует своего рода подтекст неизбывной тоски. Кроме того, в «Крае» я обращаюсь к музыкальной традиции, которой несколько сотен лет, а время замечательно умеет выкристаллизовывать чувства… особенно если речь идет о музыке, основанной на устной традиции.

Звуки: Вы говорили, что провели довольно серьезное исследование, чтобы лучше разобраться в краях (как землях) и крайности (как состоянии). Вы как-то ориентировались на местный фолк или "Край" - это все-таки больше современная вариация, фантазия на тему?
Ольга: Я как бы совершила виртуальное путешествие в каждый край. Я старалась проводить достаточно подробные «исследования» (просмотрела и прослушала много видео и аудио-клипов и фотографий), но, конечно, все это ограничивалось тем, что я могла найти в интернете. «Край», конечно, прежде всего основан на моих впечатлениях, но в нем есть и «документальные» элементы. Ну, например, «Алтайский край» написан в фа-миноре, потому что в этом ключе звучало большинство мелодий горлового пения и варганов, которые мне удалось найти. А в «Приморском крае» в нескольких местах звучит гитарная фраза, которая точно копирует пение птицы, обитающей в Приморье.

Звуки: Тексты песен отчасти фольклорные, отчасти авторские. Был какой-то принцип, по которому вы выбирали тот или иной источник?
Ольга: В этом цикле песни делятся практически поровну на те, которые родились из текста, и те, что начинались с музыки. Там, где в основу положен старинный фольклорный текст, музыка вырастала из него и вокруг него. А в других частях, где я с самого начала знала, что будет происходить в музыке, моя мама помогла мне написать слова, которые отвечали бы музыкальному и эмоциональному звучанию.

Звуки: Догадываюсь, что помимо текстов вас явно заинтересовала фонетика языка, это чувствуется и в "Перми", в "Красноярске". Насколько фонетика повлияла на то, какими получились треки?
Ольга: В точку! Я даже не знаю, как это все объяснить, но очень рада, что Вы заметили это. Русский язык у меня в голове занимает очень интересное место: я владею им вроде бы свободно, хотя и не так хорошо, как английским. Я все понимаю, но когда я говорю по-русски, я говорю, где-то на уровне десятилетнего ребенка. Поэтому, когда мы с мамой работали над текстом, я постоянно делала «открытия» (и ошибки), которые сделал бы ребенок или иностранец. Мне кажется, что именно это дало мне возможность играть словами и слогами так, как человеку, пишущему на родном языке, просто не приходит в голову.

Звуки: Насколько вообще сейчас востребован русский фолк среди музыкантов, которых вы знаете? Пожалуй, из недавнего я могу вспомнить только "The Glorious Land" Пи Джей Харви (PJ Harvey), текст которой был основан на некой казачьей песне из эпиграфа к "Тихому Дону" ("Не сохами-то славная землюшка наша распахана..."), но это все, что приходит на ум.
Ольга: Вы знаете об этом гораздо больше, чем я! Я должна пойти послушать эту запись Пи Джей Харви… Думаю, что мое увлечение русской народной музыкой началось в тот момент, когда, где-то в конце 80х, мама поставила на магнитофон кассету с записями песен ансамбля Покровского под аккомпанемент инструментальной группы Пола Винтера. Я просто ушам своим поверить не могла, до чего мне нравилась эта музыка. (Подозреваю, что сегодня эти записи с режиссерскими приемами и прибамбасами стиля «нью-эйдж» конца восьмидесятых – начала девяностых воспринимаются иначе, но музыка под ними все равно потрясающая). Потом уже в процессе работы над «Краем» я открыла для себя музыку Сергея Старостина (которую я просто ОБОЖАЮ), но он работает в стиле ближе к музыкально-этнографическому.

Звуки: Трудно ли было работать над "Краем"? Вы записываете разную музыку, и с Томом Веком (Tom Vek), и с Dirty Projectors, но даже на фоне этих работ "Край" стоит особняком.
Ольга: У меня всегда было четкое представление о том, как будет звучать «Край». Он с самого начала не имел почти никакой связи с моей остальной работой и вообще с моей повседневной жизнью. Вы не представляете, сколько раз я спрашивала себя: «Ты сошла с ума, что ты делаешь? Кто это будет слушать?» А потом я поняла, что когда возникают такие вопросы, значит ты на правильном пути. Потому что это значит, что тобой движет не внешний стимул, а внутренняя истина. Для меня это самое главное.

Звуки: Вы собираетесь играть "Край" живьем и если да, как это может выглядеть?
Ольга: Да! «Край» уже исполнялся на концертах. Премьера состоялась в феврале в Центре искусств Walker в Миннесоте – это штат с совершенно сибирским климатом на севере США. А неделю назад прошла нью-йоркская премьера на Манхеттене. Я надеюсь, что в ближайшем будущем состоится еще одно «живое» исполнение «Края», и мне, конечно, очень хотелось бы когда-нибудь поставить его в России с русскими певцами.

Альбом "Krai" вышел на New Amsterdam Records 28 апреля.