Roger WATERS  Там, где идет строительство и где подвешен груз

На самом деле, она картонная. Но все равно - настоящая.
В Москве с аншлагом прошло шоу Роджера Уотерса (Roger Waters) "The Wall" - opus magnum человека, которому суждено было писать оперы, но пришлось выживать в рок-среде. Эпическая сила работ Уотерса проявляется в их посредовательной драматургической цельности, в их композиционном величии, в симфонических средствах выразительности. Структура и символика шоу не меняется уже много лет: каждый раз это - огромная Стена-трансформер, на которую проецируется все усложняющийся видеоряд. От года к году в программу добавляются все более мощные световые и звуковые эффекты, гигантские ростовые куклы и вертолеты. При этом сет-лист может тасоваться в программе вдоль и поперек, как карты в колоде, и каждый раз будет появляться новая картина - с новым пафосом. "Стена" уже озвучивала падение Железного занавеса и вывод войск из Афганистана, настала пора ей потрудиться и в честь голода и обострений военных конфликтов в странах третьего мира. В этот раз соль момента пришлась на исполнение песен "Vera" и "Bring the Boys Back Home" - на их фоне Уотерс показывал вернувшихся домой военных и детей, которые бросаются отцам на шею, сопровождая видеоряд цитатой из Дуайта Эйзенхауэра.

Предваряя этот репортаж, вся редакция Звуков выражает громкое возмущение по поводу безобразной организации концерта: несмотря на то, что шоу началось с получасовым опозданием, многие зрители, застрявшие в металлоискателях, попали в зал спустя час после начала шоу и вынуждены были ходить по ногам окружающих, добираясь на свои места. Учитывая царивший накануне ажиотаж, можно было предвидеть, что число пропускных пунктов на входе должно быть существенно увеличено. И, невзирая на то, что дальнейший ход событий позволил забыть неприятное начало, мы искренне сочувствуем тем, кто пропустил несколько любимых песен по причине этого бардака.

Антон Чернин:
По отношению к "Стене" в роли критика выступать глупо – в лучшем случае будешь выглядеть мопсом, который задирает возле этой стены ногу. Как и большинство зрителей, пришедших этим вечером в "Олимпийский", я чувствовал себя благодарным наблюдателем: чувак, лови каждую деталь, повтора не будет! И специально встал поближе к ограждению, чтобы наловить этих деталей как можно больше. Вот маэстро Уотерс, перебегая с края на край сцены, заправляет микрофон в ширинку. Вот в антракте, после того, как Роджер поставил на место последний кирпич, на стену стали проецировать имена и фотографии погибших от всемирной ненависти – в основном американцы и итальянцы из Ирака и Афганистана, но были среди них и Махатма Ганди, и Сальвадор Альенде, и Федерико Гарсиа Лорка, и отец нашего героя Эрик Флетчер Уотерс два раза (этакий усатый мачо; ребенок, видимо, внешне пошел в маму) Вот у Роджера в комнате на “Nobody Home” погасла лампочка (видимо, перегорела; тут же выскочил техник ее менять, но Уотерс замахал руками – уходи, мол!)...

Сам классик – в превосходной форме, в свои 68 лет он мечется по сцене и бешено жестикулирует (в отличие от оригинального флойдовского шоу, большую часть времени он проводит перед стеной, а не за ней). Звук - фантастический, как будто концертная бригада не только стенку из картонных кирпичей возвела, но и весь "Олимпийский" успела переложить! Все трехчасовое шоу Уотерс поет на пределе возможностей. Вокальным пиком стала феерическая "Trial", этакий мюзикл для одного – вот где есть развернуться его драматизму! Свинья на месте – причем летит она достаточно низко, чтобы все могли убедиться, что это, собственно говоря, хряк (воображаю, как нервничали фанаты "Спартака" - "ну неужели человек не мог коня запустить!") Шагающие молотки тоже никуда не делись – они маршируют по кроваво-красной стене, так что по привычке ищешь глазами зубцы в виде буквы "М". А весь зал в это время вскидывает руки крест-накрест вслед за каркающим, полным ненависти и торжества голосом из мегафона. И, конечно, момент истины – диалог между Уотерсом (интонации воспитателя, впору "Спокойной ночи, малыши" вести) и парящим в небесах гитаристом во время исполнения "Comfortably Numb". Кто не плакал – я не виноват.

Соня Соколова
Шоу "The Wall" всегда было чем-то большим, нежели одноименный фильм и меньшим, чем одноименный диск. Визуальная составляющая росла и изменялась на потребу текущей политической ситуации и уровню цифровых и сценических технологий; музыка же до последнего времени была законсервирована в 79-м, - что несколько странно, учитывая огромную любовь Уотерса к коллаборациям с более молодыми музыкантами. Это объяснимо: исходный материал крепок, но любое существенное отклонение рискует стать той соломинкой, что сломает спину верблюду. Поэтому шоу столь конформистски выдержанно и поэтому все аранжировки в нем носят "академический" характер - хотя нельзя не признать, что от раза к разу гитарные партии становятся все интереснее, а живой аккордеон - настоящая находка для финала.
Вертолеты, автоматы, стяги, слепящие прожектора и тоталитарная символика - новая эпоха добавила в эту мешанину товарные знаки и стилизованные шрифтовые решения iPod: iPlay, iKill, iPay заполняют экран и создают гнетущую атмосферу конспирологического ужаса, а из бомбовых люков на нас падают торговые значки Shell, Mercedes и серп с молотом до кучи. Во время исполнения "Mother" на Стене появляется знакомый слоган "Big Mother is watching you". Часть надписей и призывов заботливо переведена для облегчения понимания: фразе "Should I trust the government?" на Стене соответствует надпись "Никогда, блин", а на спине летучего борова красуется "Drink Kalashnikov vodka".

Стена стала мобильной, проекции раз от раза все более внушительны (сравните со знаменитым берлинским шоу, вышедшем на DVD), но отрадно видеть, что это не масштаб ради масштаба: в "Nobody Home" Роджер Уотерс по-прежнему виден через пролом в стене — он сидит в "номере гостиницы" в кресле, и рядом у него торшер и телевизор. Но "In The Flesh" разрослась до тоталитарного кошмара и выглядит до тошноты достоверной. Пусть дальше нас ожидает мощнейшая "Run Like Hell", где великолепный Джон Карин (Jon Carin), до последнего времени игравший с Гилмором, задает темп на клавишных; пусть за ней следует гротескный "Суд", в котором Уотерс гениально держит все характерные роли - все равно самым сильным впечатлением этого вечера останется именно "In The Flesh". Что это - дань моменту? Угаданная социальная фобия?..
Не обошлось, конечно, и без юмористических эпизодов - особенно красноречивым был момент, когда при обрушении стены часть блоков упала в партер. Однако эта часть шоу, похоже, не была запланирована.

Дмитрий Куркин
"The Wall" - далеко не самый удачный Pink Floyd. Неровный, неоднозначный, местами провисающий (особенно в первой половине, где многочисленные интерлюдии едва не погребают под собой собственно песни) и по части музыкальных находок заметно уступающий тем же "The Dark Side of the Moon" и "Wish You Were Here". Сюжет "Стены" далек от целостности - в этом плане ей дадут фору многие рок-оперы, от "Tommy" The Who до "American Idiot" Green Day. Уотерс мешает личностное с гражданским пафосом, его бросает из одного контекста в другой (он то заводит речь о выборах президента ("Mother"), то вспоминает Веру Линн ("Vera"), певшую для британских солдат). И у этой сумятицы есть свои причины.

"The Wall" стоил Уотерсу немалой крови: это ради него, написанного им практически в одиночку, он почти окончательно разругался с остальными участниками группы, ради него он переезжал из одной студии в другую, меняя музыкантов и аранжировщиков, и права на него при разводе с Pink Floyd потребовал в первую очередь. Поэтому мне интереснее было даже не то, как "Стена" видоизменяется и шагает в ногу со временем (как ни грустно это признавать, свежий материал для нее всегда найдется, поскольку войны на планете Земля даже не думают заканчиваться), а то, как она преломляется в самом авторе, с которого "застенный" герой Пинк во многом был списан.

"The Wall" стал для Уотерса главным делом жизни, и, как подобает хорошему отцу, он своему дитяте спуска не дает. Сценография - монументальная, блестящая, значительно шлифующая недостатки первоисточника - в "Олимпийском" дала трещину (мы тут все по архитектурным метафорам, не обессудьте) всего раз, в тех самых "Никогда, блин", заменивших английское "No fucking way". Было смешно там, где не должно было быть. В остальном же был высший пилотаж, и в исполнении техников, и в исполнении команды, набранной Уотерсом, где, к моей радости, партии Гилмора по-прежнему играет умница Дэйв Килминстер (Dave Kilminster).

Иван Куранов
”The Wall” – одна из сложнейших рок-опер последних трех десятилетий. По сути, она представляет собой социальный заказ, помноженный на синтез душевных переживаний Роджера Уотерса, музыкального мастерства Pink Floyd и воспаленной начинки головы Джеральда Скарфа, И турне, и во многом сам альбом – результат работы Уотерса, а существует – только благодаря Уотерсу. Это отражение его личной философии, его мыслей о мире и его политической платформы, если угодно.

Как и положено, с первыми аккордами и пиротехническими взрывами в “In The Flesh” Стена обозначила масштабы своей монументальности. Особую благодарность хочется выразить световикам и звукорежиссерам, которые заставили признать, что Олимпийский - не такое уж и плохое место, если разобраться в звуке. Всего один раз куда-то упала перкуссия на втором “In The Flesh”, но, согласитесь, это такая мелочь, учитывая стремительность, с которой звукари исправились.
В зале звучат автоматные очереди, летают свиньи и ходят молотки. Слегка огорчает публика, которая радостно хлопает на “Don’t Leave Me Now”, и орет "Браво!" вместо "Hammer" на “Waiting for the Worms”: похоже, больше половины зала не смотрело фильм и не знает исходного материала. Первые песни Стенки были торжественно шикарны, но далее Стенка стала постепенно сдуваться. Особо разочаровала “Comfortably Numb” которая, даже с полной выкладкой Дэйва Килминстера, все равно не смогла по-настоящему взять планку последних лет. Последней каплей был некстати упавший в партер "кирпич", который заставил меня схватиться за голову и тихонько завыть.
Реабилитировали конец второго деления “Waiting for the Worms” и “The Trial”, где спасительным фактором всегда был видеоряд с классическими молотками и новым трехмерным гуманоидом, гордо оттопырившим свой средний палец на весь зал.
"If at first you don't succeed call an airstrike" - гласит одна из надписей на Стене. Уотерс по-прежнему умеет облекать в слова то, что мы чувствуем.

Алексей Мажаев
За день до шоу в "Олимпийском" я решил пересмотреть паркеровскую "Стену". Носителем служила видеокассета формата VHS, бережно хранимая невесть сколько лет. Помню, что кассета была куплена в обычном пиратском ларьке. Потом ее очень красиво оформил один товарищ, написавший на кассетной наклейке фирменным шрифтом "The Wall" и пририсовавший очень натуральную стену из красного кирпича. Чуть позже товарищ оказался "крысой", воровавшей деньги у друзей, и был с позором и навсегда изгнан из компании. В процессе просмотра стало очевидным, что та коллизия с дружбой и предательством гораздо больше волнует меня, чем страдания молодого Пинка. А тут еще мимо прошла жена и сказала: "Я один раз смотрела "Стену" и так и не поняла: а что он там так переживает всё время?" Я ответил: "Потому что на него давит тоталитарное общество, и от этого героя плющит и корежит". "Я тебя серьезно спрашиваю, а ты отвечаешь какую-то ерунду", - констатировала жена и удалилась.
В антракте концерта мистера Уотерса тема поиска смыслов продолжилась в напоминающем по атмосфере газовую камеру туалете спорткомплекса. "А че это ваще за стена такая?" - спрашивал молодой человек своего спутника. "А она типа символизирует запреты", - отвечал второй юноша.

Оказывается, для многих людей все еще важно понять, о чем нам спел моложавый старик Уотерс, какой месседж он вкладывает в свой опус через 32 года после опубликования оного. Я же много раз за два часа визуальной феерии в "Олимпийском" ловил себя на мысли, что большинство этих смыслов весьма условны. Когда Роджер бил прямой наводкой фашистов, в том числе фашистов в себе, это было точно, но наивно и банально. Когда показывал фото Сталина, Мао и Буша-младшего, зритель охотно считывал очевидное: они - те еще редиски. Когда призывал вернуть солдат домой, это вызывало горькое осознание: даже содержащийся в "Стене" львиный запас мирового музыкального пафоса за 32 года не приблизил решение этой проблемы ни на сантиметр. Когда миллионер протестует против капитализма, зритель имеет право ему не поверить. Когда он борется с антиглобализмом, разрушая стену, характерную как раз для закрытых мобилизационных экономик, противоречие кажется почти неразрешимым. И так далее. Стена - слишком лакомый образ, чтобы становиться символом чего угодно, даже непробиваемости вратаря Хабибулина в его лучшие годы.

Поэтому, если бы не визуальный ряд, шоу Роджера Уотерса легко могло превратиться в жульническое шапито. Но "The Wall" держит в напряжении, удивляет, пугает - и заставляет жалеть, что на концерте было мало детей и, в частности, не было моих собственных. Когда вместо привычных киношных голливудских спецэффектов на ровном месте непонятно как вырастает стена - это впечатляет независимо от того, вкладывал ли творец в это какой-то смысл. Летающие кабаны, шагающие мультипликационные молотки и трахающиеся цветы, открывающиеся и закрывающиеся окошки, потрясающая графика, идеальный для "Олимпийского" звук, наконец - кто был, не забудет. А вопрос, о чем эта песня, спишем на проявление юношеского максимализма - даже если старик Уотерс готов дать на него ответ.

Сет-лист шоу "The Wall":

Часть 1 (60 минут)
1. In the Flesh?
2. The Thin Ice
3. Another Brick in the Wall, Part 1
4. The Happiest Days of Our Lives
5. Another Brick in the Wall, Part 2
6. Mother
7. Goodbye Blue Sky
8. Empty Spaces
9. What Shall We Do Now?
10. Young Lust
11. One of my Turns
12. Don't Leave Me Now
13. Another Brick in the Wall, Part 3
14. The Last Few Bricks
15. Goodbye Cruel World

Часть 2 (55 минут)
16. Hey You
17. Is There Anybody Out There?
18. Nobody Home
19. Vera
20. Bring the Boys Back Home
21. Comfortably Numb
22. The Show Must Go On
23. In the Flesh
24. Run Like Hell
25. Waiting for the Worms
26. Stop
27. The Trial
28. Outside the Wall