Театр  На игле с Мэри Шелли

Пока зрители усаживаются в мягкие кресла, на сцене вращается анатомического вида круглый объект, как будто взятый напрокат из галереи современного искусства Tate Modern. Она расположена тут же, на южном берегу Темзы - правее, если повернуться к реке лицом. Внутри этого плоского, заплатанного яйца из эластичного материала пульсирует нечто, по форме напоминающее человека. Мало кто обращает на все это внимание - последнего звонка еще не было и свет горит. Простой и отдающий мелким хулиганством театральный прием - начинать заранее. Звонок, в результате, оказывается не нужен: вежливый шум уже почти отключившейся от презентаций, встреч и отчетов аудитории невежливо разрезает колокол.

Свет гаснет, из динамиков вырывается звук сердцебиения. Кожеподобная оболочка яйца прорывается и прямо на сцену из него вываливается новорожденный младенец размером со взрослого человека. Он совершенно голый, неумытый, графический, и это точно Бенедикт Камбербэтч (Benedict Cumberbatch). Через коллективный мозг всех собравшихся проносится телеграфная лента: "OMG тчк OMG вскл зн OMG вскл зн вскл зн вскл зн". Коллективная рука непроизвольно тянется в карман за айфоном 4 со встроенным фотоаппаратом на пять мегапикселей, но он выключен. То есть, уже не зря оторвались сегодня вечером от телевизора.

"Франкенштейн" - редкая театральная работа почетного северянина Дэнни Бойла (Danny Boyle), которым очень сильно дорожит британская киноиндустрия. В 1996 году, сняв малобюджетный фильм про шотландских наркоманов "На игле" (Trainspotting), Бойл посветил фонариком на малоизученный срез общества, чем навлек признание на себя, автора романа Ирвина Уэлша и электронную группу Underworld. Как известно, тихая карьера последней вообще приняла самый неожиданный монументальный оборот, благодаря использованному в фильме треку "Born Slippy .NUXX". С ее потоком сознания алкоголика в качестве текста и химическим ритмом, разливающимся по венам запретным теплом, песня содержит квинтэссенцию духа Британии девяностых, которую можно запечатать в пробирку и отправить на исследование инопланетянам.

В наши дни, окончательно прослыв супергероем лиги режиссеров после самого зрелищного из всех фильмов за 15 миллинов долларов, "Миллионер из трущоб" (где он снова угадал с саундтреком, за который индиец А.Р, Рахман получил две премии "Оскар"), Дэнни Бойл все чаще проводит время если не на съемках шедевров, то в залах, где за них вручают награды. И, конечно, увидеть, как на сцене театра проявится его знаменитый талант создавать блокбастеры из топора (или, как говорят англичане, "на шнурке"), казалось привилегией.

Одного имени Дэнни Бойла было достаточно, чтобы билеты на пьесу раскупили за считанные часы, но к нему прибавилось и еще несколько других волнующих имен и названий. Во-первых, опять Underworld, которые в 2007-ом работали с Бойлом над музыкой к фильму "Пекло". И плюс, весь сезон меняются главными ролями профессора Франкенштейна и его монстра Бенедикт Камбербэтч (из мини-сериала "Шерлок" и фильма "Искупление" с Кирой Найтли) и Джонни Ли Миллер (партнер Анжелины Джоли в "Хакерах" и пероксидовый псих в "На игле").

Ожидания высокие. И первые сорок минут пьесы они только и делают, что оправдываются. Особенно у тех, кому нравится во все глаза смотреть на талантливых голых актеров, ползающих по огромной сцене при минимуме декораций. В зависимости от состояния личного здоровья, часть аудитории дышит учащенно, а часть прерывисто. В роли монстра нам достался Бенедикт Камбербэтч, и он щедро демонстрирует невиданные чудеса физического театра. Что на них он способен как никто, мы знали точно. В 2007-м году Камбербэтч гениально обыграл печальную историю физика Стивена Хоукинга, постепенно проигрывавшего болезни свое тело, но не мозг. За телефильм "Хоукинг" Камбербэтч был номинирован на награду британской киноакадемии BAFTA как лучший актер.

В первые пять минут пьесы монстр Франкенштейна в убыстренном ритме проживает первые пять лет жизни ребенка. Он извивается на полу, встает и падает, приходит к мысли, что он существо не пресмыкающееся, а прямоходящее, пробует на вкус дождь, обжигается огнем. Кусок пьесы про невинный период взросления сопровождают трогающие атмосферные мотивы от Underworld. Только когда прохожие напоминают герою, какой он, оказывается, некрасивый изгой, звуки дождя и солнца переходят в агрессивный электронный гул, но ненадолго. Все-таки это деликатная пьеса, а не мюзикл "Мама Миа" или "Чикаго".

И вдруг на проложенные по центру сцены рельсы с грохотом въезжает сюрреалистический паровоз. На борту конструкции рабочие мужчины и женщины в спецодежде пляшут и беснуются под порцию драм-н-бейса. Становится ясно, что это режиссерское видение индустриальной революции, породившей монстра руками прогрессивного Франкенштейна.

Личный прогресс для детища профессора наступает, когда он ворует пару брюк и использует ее по назначению. Очень скоро, в соответствии с книгой Мэри Шелли, монстр учится излагать мысли академически и декламирует стихи, сидя в гостях у доброго слепого крестьянина. Дом бедного старика, из матового стекла или пластика, опять вызывает подозрения, что его одолжили у галереи Tate Modern. К сожалению для крестьянина и его семьи, они не могут найти дверь в этом странном здании, когда начинается пожар. Испортившийся под давлением общества монстр поджигает дом и убегает восвояси на поиски создателя.

В этот момент в двухчасовой пьесе можно провести пунктирную линию, и все, что происходит дальше считать комедийным триллером или даже фарсом. Джонни Ли Миллер в роли нелюдимого Франкенштена знакомится со своим подросшим монстром и с волнением осознает, что из кусков старых тел можно сшить какое хочешь новое. Роль ученого включает в себя эмоциональные конфронтации с монстром, неадекватное общение с любвеобильной невестой и подкуп несговорчивых шотландских рыбаков. Однако долгого присутствия на сцене все это не требует. Большинство остальных героев, особенно неожиданно чернокожий отец Миллера-Франкенштейна, деревянные, неубедительные и необязательные. Само действие затягивается, теряет интригу и удивляет отсутствием по-настоящему страшных моментов.

Когда надменный Франкенштейн и истерзанный монстр встречаются и вступают в горячие дебаты в первый раз (выясняя, кто они, отец и сын или хозяин и раб), в их споре хочется поучаствовать. Во второй и в третий раз – зеваешь. А когда во время охоты за провинившимся монстром, монстр находит создателя сам, ошарашивая всех своим появлением самым старомодным театральным образом, кое-кто в аудитории не выдерживает и саркастически шепчет "he’s behind you!” Так кричат дети на дурацких рождественских утренниках, в которых зрители по задумке должны тоже участвовать максимально шумно.

Все это, конечно, разочаровывает, но ситуацию спасает элегантность музыки и класс постановки. Пространство и хитроумные механизмы подвижной сцены используют изобретательно, не забывая об аккуратных художественных приемах вроде панели из сотни маленьких лампочек вместо солнца, полоски травы на сцене или дождя на одном квадратном метре. Вдобавок, все два часа Камбербэтч-монстр не перестает оттягивать вниз челюсть аудитории, и те, кто видел пьесу с Джонни Ли Миллером в этой роли, говорят, что он тоже в ней очень хорош.

До марта, когда пьесу будут транслировать в кинотеатрах страны, есть надежда, что чернокожий отец Франкенштейна немного отмякнет. Уже одно это должно приблизить спектакль к тому, чем он должен быть – театральному триумфу Дэнни Бойла.

Спектакль Frankenstein в постановке Дэнни Бойла идет в Национальном театре в Лондоне до 2 мая.