GLASTONBURY FESTIVAL  Гластонбери 2010. Часть 3.

День третий

Про футбол никто не забывает! Англия против Германии — матч века, одно из принципиальнейших противостояний. Организаторам фестиваля пришлось арендовать два отдельных поля, примыкающих к фестивальной поляне, и оснастить их гиганскими HD-экранами с трансляцией BBC. Уже с утра значительная часть фестивальной публики окрасилась в красно-белые цвета английской сборной: майки, флаги, раскрашенные лица. Иллюзий никто особенно не питал: всем было ясно, что команда Фабио Капелло (так похожего внешне на Лу Рида, игравшего с Gorillaz) на этом чемпионате мира неконкурентоспособна, но ведь настоящий болельщик верит в чудо до конца! Утренние концерты проходят при небольшой посещаемости: большинство аудитории разминается пивом и пробует голосовые связки. Духовой оркестр местного райцентра (Yeoville Town Band), тем временем, радует немногочисленных посетителей "Пирамиды" внезапным исполнением квиновской "Who Wants To Live Forever" — да и действительно, кому надо идти до финала в этой вашей Южной Африке?

Нора Джонс (Norah Jones) тщетно пытается завладеть вниманием зрителей — большинство из них нервно посматривает в сторону выхода, а самые умные уходят за долго до конца выступления. На футбольных полянах начинается трансляция, а опустевшие сцены выглядят довольно экзотично: должно быть, такой низкой посещаемости концертов в Гластонбери не было уже лет двадцать. Из концертов, трагически совпавших с футболом, выделяется сет Слэша (Slash) на "Пирамиде". Это уникальный случай приглашения на Гласто исполнителя тяжелой музыки — интересный уже самим этим фактом. Но Слэш совсем неплох: он слегка обрюзг, но по-прежнему способен выдавать рок-н-факин-ролл в полный рост. Певец Майлз Кеннеди (Miles Kennedy) вполне адекватен роли фронтмена, и при этом не забывает, кто на сцене главный. Слэш в фирменном цилиндре и черных очках играет песни с сольных альбомов, но все ждут Guns'N'Roses, и дожидаются: "Sweet Child O'Mine" и "Paradise City", завершающие концерт, просто чертовски хороши. Уходя со сцены, Слэш напутствует зрителей: "Give some love to Ray Davies!"

Рэй Дэвис, основатель и вокалист The Kinks, появляется вслед за Слэшем на "Пирамиде", и толпа перед сценой увеличивается за счет тех, кто покинул футбольную трансляцию при счете 2-0 в пользу Германии: они решили, что всё ясно — и, в общем, не прогадали. 66-летний Дэвис не пытается выглядеть молодым хулиганом: даже самые агрессивные песни Kinks он исполняет мягко и с философской рефлексией. Kinks должны были быть хедлайнерами Гластонбери в 1970-м — что ж, лучше поздно, чем никогда. "You Really Got Me" в сопровождении церковного хора звучит абсолютно сюрреалистически. Со слезами на глазах Рэй Дэвис посвящает Days Питу Куэйфу (Pete Quaife) — басисту Kinks, умершему за четыре дня до этого концерта. Но впереди еще обойма золотых хитов Kinks: "Sunny Afternoon", "Lola", "Victoria", "Waterloo Sunset"... Заканчивается концерт "All Day And All Of The Night", которую уже звучала пару дней назад в версии Stranglers. Авторский вариант звучит менее рок-н-ролльно, но более трогательно. Толпа поет каждое слово.

А на сцене имени Джона Пила (John Peel Stage) тем временем играет канадский электронный квартет Holy Fuck — еще одни жертвы футбола. Охранников у сцены едва ли не больше, чем зрителей — и охранники поминутно отвлекаются на свои мобильники, по которым их более везучие коллеги транслируют изменения в счете. При счете 4-1 в пользу Германии жесты охранников не менее красноречивы, чем название группы. Группа, между тем, довольно любопытна: они ухитряются играть электронику без сэмплов и ноутбуков, и используют всякие диковинные приспособления для извлечения звука. Хит "Lovely Allen" —высшая точка концерта, явно заслуживавшего более широкой аудитории.

В торговых рядах на фестивальной поляне появляются плакаты с трехэтажными лозунгами в адрес Фабио Капелло и его мазил. Однако жизнь продолжается, фестивальная публика снимает футбольные майки и готовится к концерту Faithless. Как всегда, любимцы Гластонбери не обманывают ожиданий: "Insomnia" звучит как гимн, объединяющий всех слушателей, песня с нового сингла "Not Going Home" показывает, что есть еще у Faithless порох где надо, а заканчивается концерт на единственно возможном "We Come 1". Перед ней Макси (Maxy Jazz) говорит: "Многие утверждают, что Гластонбери — лучший фестиваль в мире. И я знаю, почему это так: это всё из-за вас. Вы — самая лучшая аудитория, мы вас любим, и я хочу, чтобы на слове "one" каждый из вас поднял указательный палец в небо". Так и происходит, и поляна приходит в почти экстатическое состояние.

На скромной Avalon Stage происходит еще один сюрприз фестиваля — Keane играют акустический сет, и желающие услышать его заполняют не только шатер со сценой, но и все подступы к нему. Разумеется, не обходится без кавера на "With Or Without You": отсутствие U2 на фестивале стало, возможно, большим событием, чем если бы они сыграли. Но и собственные песни Keane в акустической обработке звучат свежо и позитивно.

Подходит время последних концертов. Other Stage закрывают Orbital, устроившие невероятный рейв, на West Holts играют Rodrigo y Gabriela, в две акустические гитары выдающие каверы на Metallica и новые песни с альбома "11:11", но главным событием вечера, безусловно, становится концерт Стиви Уандера (Stevie Wonder) на "Пирамиде". Для Уандера это дебют на Гластонбери, но кажется, что невозможно и придумать лучшего закрытия фестиваля: в самом деле, песни Стиви давно и прочно знакомы публике, и его музыка нравится почти всем. И действительно, поляна с воодушевлением распевает "Signed, Sealed, Delivered I'm Yours", "Dont You Worry 'Bout A Thing" и "Superstition". Не обошлось и без кавер-версий битловской "We Can Work It Out" и "Human Nature" Майкла Джексона (Michael Jackson). Перед "Living For The City" Стиви обратился к поляне с антивоенным призывом, добавив: "Если бы я только мог видеть, я бы им задницу надрал".

Ну а закончился фестиваль, конечно же, совместным распеванием "Happy Birthday" — даже Майкл Ивис взял микрофон и присоединился к Стиви и всем зрителям. Действительно, с днем рожденья, Гласто. И пусть следующие сорок лет будут такими же незабываемыми. До встречи на пятом десятке.