David KRAKAUER  Бабушкины сказки в стиле hip-hop

- Сейчас мы достигли периода, который я называю битвой за еврейскую самоидентефикацию, - голос из динамика с явным бруклинским акцентом, который по-русски лучше всего передать одесским произношением. Вмешивается витруозный кларнет, а затем и ударники, ритмические темпы и характерные выкрики - Так мне бабушка говорила, так рассказывала свои майсы...
Так начинается проект двух замечательных артистов - Дэвида Кракауэра (David Krakauer) и Сокал (Socalled). О Кракауэре я рассказывал год назад, а теперь музыкант представляет еще более неожиданную комбинацию - клезмер и хип-хоп.

Кракауэр был хорошо известным джазовым кларнетистом, респектабельным педагогом. К нему случайно обратились участники клезмерского ансамбля и попросили порекомендовать им студента по классу кларнета. Кракауэр попробовал сам - и увлекся на всю жизнь. Позже он вошел в легендарный ансамль The Klezmatics - один из пионеров современной клезмерской музыки. После семи плодотворных лет Кракауэр создал в середине 90-х собственный ансамбль Klezmer Madness ("Безумье клезмеров"), с которым продолжает играть, писать музыку и экспериментировать до сего дня. Кракауэр встретил Сокал в Монреале на фестивале "Klezm-Canada". Они провели целый день вместе, а на прощанье Сокал дал Кракауэру послушать самодельную запись "Так называемого седера".
- Я отнесся к этому скептически. Седер и хип-хоп - звучало несколько странно, - рассказывал Кракауэр в одном из интервью, -Потом я все же послушал, и музыка захватила меня. Это было самое замечательно, что я слышал в жизни. Я понял, что хочу сотрудничать с этим артистом, что нашел соратника и единомышленника, душевного друга.
- Здесь не просто смешение стилей. Надо именно вжиться в музыку, прочувствовать ее страсть и тогда получается истинный синтез.

Сокал, унаследовавший от родителей имя Джонатан Долгин, известен острым языком. Как-то старушка-журналист спросила его что-то о "возрождении идиша", а артист ей ответил: "Хватит говорить о е***ом возрождении, потому, что идиш - живой!". И все же интересно, как хип-хопер пришел к идиш? Да очень просто: Сокал стал подбирать еврейские мелодии в качестве фона и заставок для речитативной декламации, в чем, по сути, и состоит техника хип-хоп. По-английски такой речитатив называется, как известно, rap. В хип-хоп каждый приносит странные, малоизвестные мелодии.
- Я стал работать со старыми еврейскими записями и открыл для себя целый чудесный мир, полный замечательных старых артистов: Мики Кац, Аарон Лебедев, Мойше Ойшер. Я никогда и нигде этого не слышал - ни по радио, ни на концертах. И я понял, что это - мое. Это как раз оказался материал для такого парня, как я, делающего рэп-музыку. Оказалось также, что их звуки отлично ложатся в контур хип-хоп, поддаются рекурсии.
- Еще одно замечательное качество этих записей состоит в том, - усмехается Сокал. - что в глобализированном мире интеллектуальной собственности никто не предъявит ко мне претензий за нарушение авторских прав!.

Кракауэр составил программу в виде воображаемой встречи-дуэта двух великих кларнетистов прошлого: клезмер-музыканта Нафтуле Брадвейна и джазмена Сидни Буше.
Будучи в Нью-Йорке, нельзя избежать вопроса о связи еврейко-американской и афро-американской музыки. Особенно - если речь идет о хип-хопе, которые многие считают лишь "музыкой черных гетто".
- Я еврейский канадец, - возражает Сокал с улыбкой, - Это немного освобождает от ответа... Разумеется, есть миллион вещей, связывающих еврейскую и негритянскую музыку - опыт гетто, притеснений и гонений. Общее в стремлении скрыться от жестокой реальности, забыться в музыке. Есть общее в выражении страданий и в выражении радости... Негритянский спиричуэл, как и хасидская музыка, черпает свое вдохновение в Ветхом Завете, в Танахе... Есть много связей... Но!
Для меня хип-хоп - это прежде всего современное средство. Сейчас все используют это имя "хип-хоп" для того, чтоб быть современным. Хип-хоп, музыка "рэп" давно уже оторвались от афро-американского контекста и означают лишь использование стиля, определенной технологии для художественного самовыражения. Бывает хип-хоп итальянский, индийский, латиноамериканский... Все используют такой стиль. Я не думаю, что там остался афро-американский контекст.
Разумеется, афро-американцы были первыми. Они дали хип-хоп миру, но теперь - это всеобщее достояние. Примерно как рок-музыка. Целые библиотеки написаны о взаимоотношениях черной и еврейской музыки в Америке... Но!
Я просто хочу делать свою музыку в стиле хип-хоп. Меня не волнует - еврей, негр или цыган, черный, белый, желтый или голубой..., - продолжает Сокал. - Мы смешиваем стили, смешиваем традиции абсолютно так же, как это происходит в реальной жизни.

Сообщество хип-хоперов хорошо приняло нового музыканта. Его рэп на фоне мотивов и отрывков клезмеров и еврейских театральных артистов сразу нашел отклик и понимание.
Итак, клезмер и хип-хопер. Еврейские эмигранты создали в Америке самобытную музыкальную культуру, выражавшую их ностальгию по старой родине. Считается, что клезмеры - это провинциальные музыканты из Восточной Европы, из черты оседлости, куда загнала евреев царская власть. Сегодня это далеко не так.
Клезмерская музыка - это респектабельный музыкальный жанр, хорошо укорененный в мейнстрим интернациональной музыкальной культуры. В 20-30-е годы в Америке активно развивалось это направление: артисты играли на свадьбах, бар-мицвах, создавалась музыка для чрезвычайно популярного еврейского музыкального театра, на равных конкурировавшего с Бродвеем, было записано огромное количество замечательной клезмерской музыки. Фактически, Америка спасла клезмер от забвения и уничтожения. То, что оставалось после Холокоста, было уничтожено тоталитарной "дружественной" властью. Наследию замечательных клезмеров середины XIX века Педоцер - Арн-Мойше Колоденко и Стемпеню - Йоселе Друкер, увековеченных Шолом-Алейхемом как и грозило полное забвение.

- Третьим, и наверное самым опасным фактором стала ассимиляция в Америке... да и везде, - говорит Кракауэр. - Для нас, начинавших в 70-е, таких как Энди Статмэн, Капелия, других ансамблей, искавших корни, проблема состояла в том, чтоб что-то найти, возродить...

Они нашли свои корни совсем недалеко от дома. В Нью-Йорке в 20-30 годы работали и записывались великие клезмеры, такие как Нафтуле Брандвейн и Дейв Терас, сохранившие и обновившие клезмерскую традицию. (Кстати, после публикации здесь моей статьи, где упоминались эти артисты, я получил письмо из Израиля, где меня просили помочь найти Дейва Тераса, "который на самом деле Давид Тарасюк, родной брат моей бабушки из местечка Терновка в Днепропетровской области". В 1979 году я слышал музыку в исполнении почти столетнего тогда Тераса, но найти его - увы! Его не стало в 1989 году.)

Программа, а также совместный диск Кракауэра и Сокала называется "Бобэ майсес: байки, которые бабушка нам рассказывала". Что это, бабушкины сказки?

- Как бы старые рассказы, байки, которые нам рассказывают с детства, которые все считают общепринятым мнением, - говорит Сокал. - Такие байки, что передают, что живут в семье. Но это очень-очень неопределенно. Я когда то слышал пьесу в исполнении Кракауэра с названием "Бобэ майсэ" и она послужила толчком к созданию диска.

- Пьесу эту я записал в серии "Архив американской еврейской музыки Милкина", посвященной 350-летию еврейской общины в Северной Америке, - продолжает Каракаэур, - Мелодия пришла от моего учителя Лиона Ришонова, а тот получил ее от своего учителя, замечательного кларнетиста Семена Белосина, игравшего в оркестре Нью-йоркской филармонии с 1920 по 1965 год. Белосин был большим энтузиастом, одним из зачинателей возрождения клезмерской традиции в Америке.

Несколько слов об "Архиве американской еврейской музыки Милкина" - замечательном проекте, призванном включить весь широкий спектр музыкальной деятельности евреев в Америке - клезмеров, театральную музыку, канторское пение, музыку еврейского кино. Архив возвращает к жини творчество забытых композиторов - таких, как Стивен Вольпе или Дариус Миклад, а также всемирно-известных известных: Леонард Бернстайн, Джордж Гершвин, Ирвинг Берлин, Курт Вейль. Вейль, к примеру, писал в Америке музыку еврейского театра, и это совсем другой Вейль, нежели хорошо известная музыка для постановок Брехта. Архив восстанавливает старые записи, а часто заново записывает музыкальные произведения.
Проект поддерживается "Фондом семьи Милкин", и, хотя сам глава семьи крупный финансовый брокер Майкл Р. Милкин сел в тюрьму за финансовые махинации на Уолл Стрит, деятельность проекта успешно продолжается. Сам Милкин считает "Архив американской еврейской музыки" одним из важнейших, призванных как-то вернуть долг обществу и общине.

А название "бобэ майсес" имеет много подтекстов. "Бобэ майсес" - одно из первых произведений светской литературы на идише, одна из первопечатных книг на идиш в начале XVI века. Вероятно, эта книга была и самая распространенная - не бабушкины сказки, а "Истории Бовы". Она выпущена впервые в Италии христианским первопечатником еврейской книги Паулем Фангисом. "Бобэ майсес" - перевод итальянского рыцарского романа в стихах "Бова д'Амато", выполненный одним из первых идишистских филологов Элией Левита (известным в еврейской литературе, как Элия Бохер). Сам роман тоже является переложением нормандского рыцарского романа XIII века о полу-мифическом основателе Саутгемптона (Sir Bevis of Hampton или по старофранцузски Boeve de Hatone). Роман этот пользовался огромной популярностью по всей Европе в течение нескольких сотен лет, переводился и перетолковывался во многих странах. На Руси "Бова д'Амато" лег в основу одной из первых русских лубочных книг "Повесть о Бове-королевиче". В еврейском языке "бобэ майсес" стали нарицательным именем для всяких выдумок, баек и имя легендарного рыцаря связалось с созвучным еврейским словом "бобэ" - баба, бабушка.

Вот ценные сведения, которыми снабдит вас "Бобэ майсес": считается, что бабушка печет самое лучшее в мире печенье, хотя она обычно покупает печенье в супермаркете. Если свистишь в доме, то приманиваешь крыс. Не ковыряй в носу, а то руки будут короткими. Ешь манную кашу, а то никогда не вырастешь. Куриный бульон - лучшее лекарство от всех болезней, а сквозняк, наоборот вызывает все болезни. Надень шапку, а то простудишь голову. Отойди от кухонного стола, а то никогда не женишься...
Бабушкины сказки. Теперь еврейский рэппер и клезмер продолжает золотую цепочку народной традиции и доносят свои майсес до американской аудитории.

- Майсес - это, что-то такое, что нам говорили в детстве, вроде "На твоем отце держится вся больница", - говорит Кракауэр, -папа действительно работал в больнице, но бабушка слишком преувеличивала...
Но "майсес" и это критическое осмысление многих расхожих истин, которыми живет американское еврейство - преемственность, Холокост, наше прошлое... Многие сегодня сомневаются, слышали ли мы всю правду о прошлом от своих родителей. Опросы показывают, что традиционные американские еврейские лозунги перестают работать в возрастной группе 18-36 лет и воспринимаются многими, как "майсес".
- Мы как раз записывали диск на следующий день после президентских выборов 2004 года, - рассказывает Кракауэр. - Мы уже знали, что победил Дж. Буш. Настроение было дрянное. Мы растерялись от того, что доверие людей можно завоевывать с помощью "майсес"... Теперь уже не "бобэ майсес", а "Буш-майсес"...

Одна из наиболее запоминающихся вещей в программе - "Румыния, Румыния". Переработка старого эстрадного номера Аарона Лебедева, широко известного всем любителям клезмерской музыки. Впервые "Румыния" была записана в 20-е годы и широко разошлась по всему миру.
- Я всегда хотел исполнить "Румынию", - рассказывает Кракауэр. - Однако я понимал, что после Лебедева уже не так получится. Да и почти любой ансамбль клезмеров включает эту вещь в свой репертуар.
Действительно, вещь эту исполняют так часто, что ее во многом затаскали. Но Кракауэр придал своей интерпретации совершенно иной, мрачный оттенок. "Румыния" в его обработке - не только веселые еврейские куплеты, но и надвигающаяся тьма, Румыния времен наступления фашизма, когда Лебедев создал свой шедевр, и темные улицы и слепые окна румынских городов времен Чаушеску, и сегодняшняя я, обремененная нищетой, коррупцией и преступностью. Кларнет Кракауэра плачет и стонет, оставляя в композиции очень мало от веселья классической еврейской оперетты. 20-30 годы многими осмысляются сегодня заново, как время наступления реакции, и как время удивительного творческого расцвета и как время перелома, в чем-то напоминающего наше.
Еще один важный аспект: 20-30-е годы - время, когда новые технические средства - звукозапись, радио вторглись в музыкальное творчество, радикально изменив всю музыкальную культуру. Во много это напоминает техническую революцию сегодняшнего дня. Существует и сильная реконструктивная философия - попробовать воссоздать художественные тенденции, трагически прерванные Второй мировой войной. Американская еврейская музыка всегда менялась, обогащалась и обогащала собой - еврейские театр на Второй авеню и Бродвей неразрывно связаны не только музыкальной традицией, но зачастую те же самые люди работали в обоих местах. Курт Вейль повлиял на обоих. Поэтому последний вопрос. Вы не боитесь разрушить традиционную клезмерскую музыку, вторгаясь в нее, вводя столько разных элементов?
- Мы получаем множество гневных писем с призывами "не трогать клезмерскую музыку!" "оставить ее в покое!" Но те, кто слышат нашу музыку - действительно вдохновляются. Клезмерская музыка - изначально танцевальная музыка. Речь не идет о музейной этнографической реконструкции. Чтобы жить, танцевальной музыке необходимо обновляться, соответствовать современным ритмам и звучанию, - отвечает Дэвид Кракауэр.